Возвращение императора - Аллан Коул

Он миновал сарай с обитыми металлом стенами; двери закрыты и заколочены. Стойла. Пустые. Низкий забор с распахнутыми воротами. Махони вошел и зашагал через искусственный садик, выглядящий так, будто за ним давно не ухаживали. Здесь трудились три робота-садовника; рядом с ними стоял человек, который не обратил на Махони никакого внимания.

"Тяжелые времена, – размышлял Махони. – Содержание конюшей в порядке должно обходиться очень недешево. Однако это производит впечатление: не видно никаких признаков охраны, ни сигнализации, ни оружия. Но, если я не абсолютный болван, все это здесь есть".

Перед входом в ожидании стоял человек. Немного моложе Махони, не слишком стройный, но и не коренастый, он выглядел так, как будто его сделали очень основательно. Не урод и не красавец. На нем рубашка с открытым воротом, излишне просторные штаны и сандалии.

– Сэр Гидеон, приветствую вас. Мое имя Шамель. Входите, пожалуйста. Я позабочусь о прохладительном.

Просторный дом, почти что особняк, обставлен тяжелой мебелью из натурального дерева и кожи. На стенах висели старые картины в стиле реализма.

– Каждый год, – заметил Шамель, – я стараюсь забыть, как жарко и сухо в Нью-Ривер поздним летом. И каждый год погода напоминает мне об этом. Здесь – смесь вина с фруктовым соком. Очень освежает.

Он указал на сосуд для варки пунша, наполненный льдом и жидкостью, смахивающей на молоко. Махони не отреагировал. Губы Шамеля тронула улыбка. Он налил себе бокал и осушил его. Только тогда Махони налил напиток себе.

– Значит, ваша корпорация разрывается на части, сэр Гидеон. Враждебные конкуренты с одной стороны, а с другой – профсоюз. И вы полагаете, что профсоюз – источник всего зла. Все играют нечестно, и вам нужен эксперт. Замечательное представление, между прочим.

– Благодарю.

– Особенно я восхищаюсь одной вещью, – продолжал Шамель, – это ваше внимание к мелочам. "Джон Стюарт Милль" как название вашей яхты – это что-то. Может быть, немного чересчур по-капиталистически, но, без сомнения, очень мило.

Рука Махони скользнула в карман брюк, и на корабле загорелся сигнал "Приготовиться".

– Очень, очень рад, – продолжал Шамель, – что именно вы показались здесь. Я довольно долго жду чего-нибудь наподобие... – Он помолчал. – Никогда не верил байкам о вашем самоубийстве, маршал флота Махони. Таков был, вроде, ваш ранг, каша вы "вышли в отставку"? Шпион-самоубийца – никудышный шпион.

– А вы скоры на решения, – сказал Махони. – Тогда, может быть, отбросим и этого дерьмового Шамеля? А, Венлоу?

– Я считал, что мои документы благополучно похоронены; а затем стал думать, что и меня самого похоронили.

Махони стал объяснять, как мало на свете настоящих профессионалов; еще меньше – не связанных с правительством, мегакорпорациями и военными. И, наконец, специфический статус Венлоу...

Венлоу сделал огорченное лицо.

– Вот так... сидел все эти годы и думал, что не оставил следов. – Он цыкнул зубом. – Стыдно. Итак, каким образом я могу искупить разработку убийства Императора?

– А не полагаете ли, что я здесь для того, чтобы развесить ваши кишки на ветках дерева и погонять вас вокруг него дюжину раз? Ведь Император был, кроме всего прочего, моим другом.

– Да, мне говорили. И я слышал рассказы про вас... но предпочитал полевую работу по случаю. Однако, если бы вы просто хотели меня убить, зачем представляться перед началом? Прямое столкновение может вызвать потери с обеих сторон. Тем более, что вы отнюдь не "юный герой".

– Неточно, – произнес Махони, и его непринужденность на мгновение пропала. – Если бы я не охотился за еще большими сволочами, я бы отличным образом пробрался сюда и своими руками вырвал ваше сердце.

– Поосторожнее, Махони. Вы поправили меня, когда я сделал ошибку. Возвращаю комплимент. Не следует воспринимать все так лично – в нашей-то работе. Это граничит с самоубийством. Но поскольку на повестке дня не это, давайте сменим тему. Можете сказать своим воинам, сколько их там у вас, чтобы расслабились и отдыхали.

Венлоу прошел к столу и положил ладонь на что-то напоминающее пресс-папье.

– Мои люди останутся внизу. – Он уселся и жестом пригласил Махони последовать его примеру. – Я, пожалуй, догадываюсь, чего вы хотите. Но все-таки скажите сами. Полагаю, это как-то связано с нелепым Трибуналом.

– Да. Нам нужно, чтобы вы засвидетельствовали заговор. Публично.

– Я? На трибуне? Это будет для меня новым опытом; и, боюсь, не слишком благоприятным для будущих перспектив работы.

– Жизнь показывает, что они и сейчас у вас не радужные, – Махони многозначительно взглянул в окно на пустые стойла.

– Обстоятельства последнего задания вынудили меня быть максимально осторожным в отношении личности моего нанимателя. Я отказался от нескольких очень шикарных дел, и все из-за моей боязни потерять лицо, из-за стремления к высшей цели...

– Бедняга!

Венлоу игнорировал сарказм Махони.

– Допустим, я все-таки соглашусь. Я встаю в зале суда и говорю. Что именно? Что я был нанят неким Сулламорой после того, как ранее успешно решил для него несколько задач? Что я обнаружил и развил в Чаппеле ценные для выполнения задачи качества, а затем направил его? А также все подробности моей работы? Все?

– Конечно, нет. Сулламора мертв. Никто за него не даст и гроша. Нам нужны другие – Кайс, Мэлприн, Краа, Ловетт.

Венлоу цыкнул зубом:

– Вы хотите от меня больше, чем я могу дать.

– Дадите.

– Вы не поняли. Я физически не могу дать вам такие сведения. Я лишь засвидетельствую: мол, имею моральную уверенность в том, что остальные члены Тайного Совета, без сомнения, являлись участниками заговора. Но доказательства... Сулламора никогда не упоминал при мне их имен. Я с ними никогда не встречался и с их прямыми представителями тоже. Нечего смотреть волком, Махони. Я могу доказать. Мое присутствие здесь... Я летал на Прайм, не отрицаю. Но вот уже более двадцати лет возвращался в свой дом, вместо того чтобы исчезнуть в новой личности и в той части Вселенной, где меня совершенно не знают. Я не бегал за заработком. Я не приходил к каждому в поисках задания и денег. Сейчас, если эти идиоты из Тайного Совета с измазанными кровью руками заимеют мысль, что я был агентом-посредником при том контакте, не думаете ли вы, что они организуют мое исчезновение?

Махони сохранял непроницаемое лицо, однако ему совсем не понравилось то, что он услышал.

– Итак, Махони, не я, оказывается, ваше дымящееся ружье; и не знаю я, где оно вообще валяется. Я и так-то показания даю вам с неохотой. Но говорить буду лишь то, что знаю. И все.

Венлоу налил себе еще бокал пунша и приглашающе качнул половником в сторону Махони. Тот помотал головой – нет. Венлоу вернулся в кресло.