Охотница. Яд невинного цветка - Алёна Нова

«В прятки игра всегда весела,

К какому б исходу не привела.

Но не укрыться вам друг от друга –

В доме пустом только бегать по кругу.

P.S. Вишенка, в честь твоего Дня рождения я готов отдать даже собственное сердце, но пока не могу. Поэтому позаимствовал чужое».

Нет, нет, нет! Не может быть…

Но внутри и правда оказалось человеческое сердце вместе с веткой вишни, цветы которой насквозь пропитались кровью, и я, возможно, знала, кому оно принадлежит, но не хотела верить в реальность происходящего.

Крик застыл в горле, так и не сорвавшись с губ. Я торопливо закрыла крышку, пока никто не заметил,чтоя держала в руках, и с трудом выровняла дыхание, поймав напряжённые взгляды друзей, которые уже поняли, что вновь случилось нечто жуткое.

─ Ри-ин… ─ протянул Лекс, глядя, как я торопливо закрываю шкафчик, делая вид, что всё в порядке.

─ У нас ведь опять история первым уроком? ─ Я даже выдавила улыбку, и ребята без слов направились вместе со мной к кабинету, где на наше счастье ещё не было ни одного ученика.

Да, похоже, этот «праздник» я запомню надолго.

______________________________________

*Ahou - придурок (яп.)

─ Вы должны отменить занятие! ─ Она ворвалась, как вихрь в сопровождении друзей, и Ник в первую секунду даже слегка растерялся, любуясь этой яростью, но только на секунду. В следующее мгновение вампир уже был безмятежен и непоколебим, как море в отсутствие всякого ветерка.

─ А может мне сразу вам оценки за год выставить… Скажем, одну на троих? ─ попробовал пошутить, но видя решительность и страх в глазах ученицы, поднялся, не требуя дальнейших объяснений. ─ Следуйте за мной.

Они стремительно покинули кабинет, который брюнет оставил незапертым, сомневаясь, затянется ли разговор надолго и стоит ли заставлять остальных детей ждать возвращения учителя в коридоре.

─ А куда мы? ─ полюбопытствовала Кошкина, стараясь догнать слишком быстро идущего впереди учителя.

─ К директору.

Ник не знал, но точно мог сказать, что ребята встревоженно переглянулись. Ну да, им было, чего опасаться…

Преодолев пару лестничных пролётов и коридор, они оказались у тяжёлой дубовой двери, которую вампир открыл без стука. Картинка, представшая перед ними, оказалась вполне обычной для него, но слегка неожиданной для учеников.

─ Ну что же Вы, Никанор Ростиславович! ─ поцокал Мастер, спуская с колен молоденькую миловидную секретаршу, которая была даже не в его вкусе. ─ Забыли, как надо заходить к начальству?

Потом его взгляд переместился на вошедших, и светловолосый вампир произнёс лишь одно слово:

─ Свободна. ─ Девушка скорчила недовольную физиономию, но всё же вышла, закрыв за собой дверь.

─ Я же ещё в тот раз должна была прочесть имя на табличке, ─ еле слышно пробормотала Рина куда-то в сторону, чем вызвала ухмылку Яна, и эта реакция почему-то резко не понравилась Громову, будто Дарина являлась его девушкой, и Ник жутко ревновал её к другу. Брюнет ещё помнил тот момент, когда буквально выпал из реальности из-за этой маленькой охотницы, а очнулся со стекающей по волосам водой. Что случилось с ним в тот миг, он не знал, но мог лишь догадываться, поэтому не хотел вновь пробуждать свою истинную сущность.

─ Что же привело вас сюда в такой компании? ─ сложив руки в замок и опираясь локтями на стол, спросил блондин, пристально глядя на девушку. Она вздохнула, а потом поставила тяжёлую шкатулку на стол Северьяна. Ник подошёл к другу, и они вместе долго изучали содержимое и текст письма, а затем Ян обратился к Дарине:

─ И давно ты получаешь такие милые послания?

─ С маскарада. ─ Уточнять, с какого именно, было излишним, и вампиры лишь задумчиво переглядывались, будто ведя немой диалог.

─ Эм, извините, если вмешиваюсь, ─ внезапно подала голос Нелл, обращая внимание всех на себя, ─ но от этой шкатулки просто за версту фонит магией. Осмелюсь предположить, что именно это позволяло… тому, что внутри, не испортиться за это время.

Мужчины приняли слова юной ведьмы к сведению, и Ян устало произнёс:

─ Ладно, детишки, ступайте на занятия, а взрослым оставьте разбираться с плохими дядями. Дарина, ─ вновь обратился он к ней, ─ я думаю, тебе не помешает помощь в тренировках. Сомневаюсь, что твои родные позволят тебе выйти один на один с кем-то вроде вампира даже для оттачивания приёмов, поэтому мы с Никанором Ростиславовичем готовы оказать содействие, естественно, с одобрения семьи. Как ты на это смотришь?

Она колебалась лишь мгновение, но затем, подняв глаза, решительно ответила:

─ Я приму вашу помощь.

─ Отлично, тогда я с тобой свяжусь. А теперь брысь все учиться!

Ребята покинули кабинет, и с их уходом помещение погрузилось в напряжённое и тягостное молчание. Оба мужчины понимали, что ситуация становится лишь хуже, а этот Высший кажется поистине неуловимым.

─ Что бы ты сделал, получив сердце на День рождения? ─ поинтересовался Северьян, откинувшись на спинку мягкого кресла.

─ Если бы это было сердце моего врага, я был бы безмерно рад, ─ задумчиво ответил Ник, всё ещё разглядывая шкатулку, словно та могла дать ответ на все их скопившиеся вопросы. А вещица и правда была необычной: тяжёлая и довольно вместительная, вырезанная, скорее всего, из дерева вишни, с добавлением серебра и алыми вкраплениями перегородчатой эмали. Такой подарок выглядел каким-то уж слишком личным, и эта мысль не понравилась вампиру больше всего.

─ Опять ты запел свою балладу… ─ усмехнулся блондин, а затем вполне серьёзно поинтересовался: ─ Ладно, ты мне лучше скажи, какие мысли у тебя насчёт милой Дарины?

Ника неожиданно покоробило от этого «милой», произнесённого вампиром так мечтательно.

─ Ты о тренировках? ─ стараясь выглядеть незаинтересованным, спросил он. ─ Думаешь, семья ей запретит?

─ Нет, я уже созвонился с её отцом, он дал добро, невзирая на протесты старшего сына. Я говорю о том, как ты смотришь на неё. Этот взгляд я знаю, и он уже был у тебя пару веков назад, а потом…

─ Перестань, всё совсем не так. ─ Брюнет тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. ─ Я не собираюсь портить ей жизнь и себе тоже, так что давай оставим эту тему.

Он вовсе не хотел помнить, каким стал после тех событий в прошлом. Оно навсегда должно быть погребено под завалами времени и никогда его не должны тревожить.