Майнеры. Задача византийских генералов - Вильям Цветков

– И на старуху бывает неберущийся интеграл. Поездим пока на Вольво.

Снаружи, за дребезжащим окном, копер принялся забивать сваю в землю. Он вгонял ее с завидным упорством, выдыхая, а потом с лязгом обрушивая огромную массу на железобетонную свечу.

– А где ты ее взял, пап? – спросил Олег, повысив голос, чтобы перекричать стройку.

– Друг дал на время… пока новую не купим.

– Новую? Ты хочешь новую машину?

БАММ! – грохнул копер.

– Скоро нам потребуется транспорт пообъемнее, – сказал Ларин. – Теперь кое-что изменится в нашей жизни. Не только в моей…

Олег с изумлением и даже испугом посмотрел на отца. То, что изменится, он осознал месяцев пять назад, когда у матери появился живот, но только теперь, оставшись с отцом вдвоем, пусть и на время, он понял, – так «как раньше», уже точно не будет.

С отцом что-то происходило, он менялся, перемены эти одновременно страшили и манили его – из тихого, скромного, никому не нужного и вечно забитого учителя математики он на глазах превращался в… Олег не мог подобрать слова для этой метаморфозы… внутри отца будто рос графитовый стержень, как на атомных станциях, он словно горел изнутри и раньше такого за ним не наблюдалось. Олег особенно остро это чувствовал в гостях у дяди Вити и тети Марго, которые хоть и были одного возраста с его отцом и матерью, но жили совсем иначе.

– Пап?

– Да.

– А… – Олег не знал, как подобраться к самому главному. – с Евой… все нормально? Она… нормальная?

Ларин отложил смартфон, на котором читал новости об убитом депутате Севостьянове, занимавшем прежде пост его свояка Виктора Бойко.

– С Евой? Почему ты спрашиваешь об этом?

У Ларина сильнее забилось сердце. Он изо всех сил постарался сохранить непринужденный вид и поспешил поставить кофе на стол, чтобы сын не увидел, как задрожали его руки.

– Просто… мне показалось… тетя Марго странно со мной разговаривала, сказала вчера, чтобы я лучше ехал кататься, она сама к маме съездит. И отвезла меня в скейтпарк, хотя я обещал, что приеду.

– С ней все хорошо, – отрезал Ларин. Рядом оказался хороший доктор. Нам повезло, понятно?

– Это хорошо, что повезло. Потому что везет не так уж и часто. Я вот вчера так и не смог сделать хардфлип, как не старался.

Они закончили завтрак под монотонную долбежку с улицы.

– Сын?

– Да пап.

– Просто ты должен знать… чтобы не случилось, мы с мамой любим тебя. Понимаешь? И Еву тоже. Вас одинаково.

– Да пап. Я вас тоже люблю. – Олег хотел сказать – «И Еву тоже», но не сказал, потому что пока не мог понять, любит он ее тоже или…

– Поехали? – Ларин подошел к зеркалу, пригладил волосы рукой, возникла мысль, что неплохо бы привести себя в порядок в нормальной парикмахерской, хотя до сих пор просил подравнять волосы жену. Потом окинул взглядом бумаги, лежащие на полочке под зеркалом – какая-то реклама микрозаймов на дешевой газетной бумаге, «От зарплаты до зарплаты пусть помогут вам деньжата. Позвоните и курьер разрушит денежный барьер».

«Спасибо», – подумал Ларин, – «Я сам разрушу этот чертов барьер». Он взял листовку, скомкал ее и засунул в карман пиджака.

Потом ковырнул остальные бумажки, из-под третьей или четвертой рекламы выскочил счет за квартиру. Кажется, он не платил уже третий месяц, могли прийти и отключить электричество за долги. Машинально взглянув на счетчик, который висел левее и выше зеркала, он достал телефон и ввел показания в программу.

Через пару секунд на экране выскочили цифры, и Ларин обомлел. Сумма за электричество превышала трехмесячный долг за квартиру. Не просто превышала, она была раза в два больше.

Он посмотрел в сторону комнаты, где собирался Олег и в его мозг закралось подозрение.

Медленным шагом, он прошел по коридору и взглянул внутрь. Олег сидел за компьютером, ничего не делая. Обычно, когда он играл, левая рука лежала на клавиатуре, правая на мышке, пальцы ожесточенно долбили по кнопкам, глаза бегали из одной точки в другую. Сейчас же он просто сидел и смотрел в одну точку.

– Майнишь? – Дмитрий вышел из-за стены, сын от неожиданности подпрыгнул.

– Что? Не-ет, – промямлил он. – Вернее… Я хотел… попробовать. Прочитал на сайте, что так можно заработать… – Олег покосился на отца, съежился, в его глазах читался испуг.

– Да, – сказал Ларин. – За электричество мы уже должны половину твоего компьютера по стоимости. И сколько удалось заработать?

Олегу очень хотелось похвастаться, но хвастать явно было нечем.

– Десять биткоинов.

– Это пятьсот рублей, сын. Оно не стоит того, – Ларин протянул телефон, обращенный экраном к Олегу. – Посмотри, сколько киловатт намотал.

Олег присвистнул, увидев цифры.

– Пап… извини… я… даже не думал, что столько жрет.

– Да, жрет прилично. Оставь эти монеты себе, не надо их тратить. А я заплачу за электричество. Но обещай, что не будешь больше пытаться майнить дома.

Олег съежился, цифра долга на экране телефона испугала его.

– Обещаю, пап.

Ларин подошел к нему совсем близко.

– И давай не будем говорить об этом маме, хорошо? Думаю, ей сейчас придется нелегко, учитывая…

БАММ! БАММ! БАММ!

Олег кивнул.

– Ей придется очень нелегко, – согласился он. – Но мы ей поможем. Да, пап?

– Надеюсь, что так.

Ларин заметил, что Олег выключил компьютер полностью.

После совещания у Песчинской, Ларин достал телефон и вошел на сервер, управляющий вычислительным кластером.

Внизу, в подвале старой школы, за непробиваемой железной дверью, работала сотня новейших компьютеров, добывая совершенно фантастические, невероятные по своей природе деньги. Не существующие в реальности, они, являясь порождением математического гения, имели реальную стоимость, которая, что еще более удивительно, росла с каждым днем.

Ларин открыл баланс и увидел, что за сутки заработок составил 762 биткоина. За два месяца они отобьют все вложения и потом пойдет чистая прибыль. Он остановился посреди кипящей броуновским движением школы. То, что он видел на экране смартфона, было реальным. Если ничего не изменится, совсем скоро, может быть, даже до конца весны или летом, максимум к осени он станет миллионером.

Хотя – что такое миллион? Столько будет стоить средняя квартира в «Королевском замке», который строили напротив их хрущевки. Я стану первым учителем математики – миллионером, – подумал он, просачиваясь сквозь рой первоклашек. Надо только удержаться в школе. Любой ценой.

– Дмитрий Сергеевич, – он услышал женский голос позади себя. Это была завуч, Надежда Петровна. Она сияла, что, в общем-то, для нее было явлением экстраординарным. – Мне нужно с вами поговорить. У нас есть еще пять минут до звонка, давайте отойдем в тихое место.