Мужчина моей мечты - Джоанна Линдсей

Девлин едва слышно хмыкнул. Он с трудом сдерживал смех, понимая, насколько сейчас неуместно любое веселье. Но у герцога были на то свои причины. Казалось, Меган обращается только к нему, ее слова предназначались только для его внимания, она словно не осознавала, что все присутствующие жадно ловят каждую ее фразу. Но Девлин слишком хорошо знал Меган. И мгновенно понял, что она все делает умышленно. Значит, клевета на него, Девлина, была не столько причиной, сколько поводом для ее возмущения: очевидно, в этот вечер ей нанесли еще какую-то обиду. Герцог решил, что обязательно дознается до этого позже, и снова подавил желание улыбнуться: спектакль, который блестяще разыгрывала Меган, теперь уже не казался таким трагическим, как минуту назад. Правда, вздыхать с облегчением было еще рановато: окончилось лишь первое действие, и о занавесе пока никто не думал.

— По-моему, ты высказалась достаточно ясно, моя дорогая.

— Не совсем! — с неподдельным гневом ответила Меган, давая понять, что продолжение следует и что она доведет начатое до конца.

— Возможно, ты слишком джентльмен для того, чтобы пресечь ее клевету. Но я не столь благородна.

Эта реплика вызвала в толпе смешки, но Меган по-прежнему, не обращая на гостей ни малейшего внимания, вновь обратилась к подавленной и крайне смущенной Марианне:

— Говорят, что в конце концов всегда торжествует истина. Говорят, что лжеца и клеветника неизбежно ожидает кара. Не хотите ли обсудить настоящую причину, которая в свое время побудила герцога Ротстона порвать с вами отношения, или вы уже собрались уходить?

Марианне потребовалось лишь мгновение, чтобы понять: ей предоставили шанс избежать полного уничтожения. Она молча покинула залу, воспользовавшись предложенной Меган возможностью спасти остатки своей безвозвратно погубленной репутации. Леди Эйчисон ушла посрамленная, с клеймом клеветницы. Но ушла — и тем избежала окончательного разоблачения.

— Ты закончила? — раздался за спиной Меган тихий голос Девлина.

Она повернулась и одарила мужа ослепительной улыбкой:

— Да. Думаю, закончила. А где же музыка?

Вопрос Меган прозвучал как сигнал об окончании спектакля. Смолкшие разговоры возобновились, и едва Девлин взглянул в сторону оркестра, тот сразу заиграл вальс, правда, сначала неуверенно и робко, но к тому времени, когда герцог вышел с женой в центр залы, музыка гремела в полную силу.

— Не могу даже сосчитать, сколько раз мне хотелось сделать то, что сейчас сделала ты… Или что-то в этом духе, — признался Девлин, когда рядом с ними закружились другие пары. — Благодарю тебя.

— Мне это только доставило удовольствие.

— Не сомневаюсь. — Герцог улыбнулся. — Многие почувствовали, что ты способна на большее.

— То есть?

— Ну… Ты могла бы учинить настоящую бурю, но не стала рисковать.

— Не совсем так. Просто ты просил меня не губить Марианну, поэтому я ее и пощадила. Если бы ты меня не предупредил, я бы не ограничилась только тем, что унизила ее. Надеюсь, ты это понимаешь?

— О, еще как понимаю! Думаю, это поняли и все остальные. Поэтому не удивляйся, если относительно твоей персоны люди какое-то время будут держать язык за зубами. Они будут бояться ненароком задеть тебя.

— А ты не очень-то боишься, как я замечаю.

— Бояться собственной жены? И потом, мне кажется, у нас стали более доверительные отношения.

— Да, смелости тебе не занимать. А вот мне ее в последнее время явно не хватает.

— И ты говоришь это после того, что устроила тут бедной Марианне?

Меган пожала плечами.

— Это было скорее проявлением темперамента, нежели смелости. Весь вечер я собиралась сказать тебе очень важную вещь, но все время откладывала — недоставало мужества.

Девлин мысленно застонал, припомнив прошлый раз, когда Меган тоже не решалась ему кое-что рассказать. Он многозначительно посмотрел на жену и твердо сказал:

— Я не хочу ничего слышать.

— Не хочешь? — неожиданно раздраженно прошипела она. — Но тебе все равно придется услышать. У меня будет ребенок.

Девлин несколько опешил:

— Но… насколько я помню, ты говорила, что возможность забеременеть два раза подряд маловероятна и…

— Понятия не имею, но дело не в этом. Речь идет о том самом ребенке, которого я ждала.

Девлин окончательно растерялся. Он был настолько ошеломлен, что сбился с такта и замер, остановившись почти в середине залы.

— Значит, ты мне лгала? — глухо спросил он.

— Да, но с благими намерениями.

— Знаю я твои благие намерения, Меган, — холодно произнес Девлин. — Ты хотела избавиться от меня, продолжая носить моего ребенка! И ты действительно оставила б меня, несмотря на то что носишь моего ребенка!

Меган вздрогнула от этих гневных слов, которые Девлин произнес очень тихо.

— Я смотрела на это несколько по-другому. Я знала, что сделаю тебя несчастливым, и поэтому…

— Интересно… А может быть, наоборот? А? Как ты считаешь? Лучше молчи, не отвечай. Еще одно слово из твоих уст, и разразится скандал, которого нам чудом удалось избежать. Мне надо выпить, черт побери!

И Девлин, резко повернувшись, ушел. В обычной ситуации Меган не осталась бы стоять как вкопанная, она бы крикнула что-нибудь ему вслед, чтобы он вернулся. Но сейчас она этого сделать не могла. На нее уже начали оглядываться, явно удивляясь смятенному выражению ее лица.

Нечего сказать, блестяще она справилась со своей задачей! Сначала ей надо было сказать Девлину о своей любви и только потом упомянуть о ребенке, а получилось все наоборот… Но Меган никак не ожидала, что ее сообщение приведет Девлина в такую ярость… Она отправилась на поиски отца и Тиффани, так как нуждалась в поддержке, которую могли оказать ей близкие. Бал еще не кончился. Меган все еще не оставила мысли сделать Девлину свое признание, вне зависимости от того, захочет он ее слушать или нет. Но надо дать ему время хоть немного остыть.

Однако больше в тот вечер Девлина не видели. Он не появился даже к концу бала, когда гости стали разъезжаться по домам. По крайней мере половина приглашенных уезжала: те, кто жил поблизости или в нескольких часах езды, и те, кому срочно нужно было вернуться в Лондон. Остальные не спеша отправятся домой на следующий день. Несколько семей останутся здесь погостить, как было с ними оговорено заранее.

Меган освободилась очень поздно, вернее, очень рано — почти на заре. Она надеялась, что Девлин еще не заснул, и, прежде чем пройти в свою спальню, заглянула к нему. Меган не взяла с собой светильника и, поскольку в комнате было темно, оставила дверь полуоткрытой, чтобы хоть немного света шло из коридора в спальню, которая казалась страшноватой из-за обилия причудливых теней, колыхавшихся на стенах и потолке.