Как приручить наставника. Пособие для ведьмы - Альма Либрем

— Ваше Величество, — заикнулся Шэнкл. — Я… Мы…

— Так на каких основаниях вы приговариваете моего сына к заключению в тюрьме специального магического режима? — холодно уточнил Мартен, делая шаг вперед. Дверь за ним захлопнулась сама, ведомая магией, а сам король застыл посреди зала суда, скрестив руки на груди. — Я жду объяснений.

— Но в документах…

— В каких документах? — король ступил вперед. — Уверен, в свидетельстве о рождении Зардана в графе "отец" записано моё имя. Или вы хотите сказать, что только что пытались обмануть всех присутствующих и посадить за решетку рангорнского принца только потому, что преследуете свои личные цели?

Шэнкл потянулся к бумагам, на которых совершенно точно значилось имя Танмора Ренарда — значилось до появления короля в зале. Но Зару было известно, какую силу имеет слово Его Величества, и он даже не сомневался, что сейчас в документах значится исключительно имя Мартена де Креза.

— Ваше Величество… — вновь завел своё судья. — Закон един для всех… К тому же, мы не знали, что у вас есть… — он кашлянул. — Бастард… То есть, я хотел сказать…

— Вы хотели сказать, что эти молодые люди, — он указал на Грэма, Любимчика и Бенни, — займут место в той же тюрьме, только на больший срок, так как они спровоцировали и первыми атаковали моего сына? Это очень занимательная информация, учитывая то, что приговор, который касался бы их, я что-то не вижу у вас на столе. Однако, не склонен верить тому, что вы в самом деле собирались так поступить. Что ж до бастарда, — Мартен оглянулся, явно просчитывая, сколько понадобится времени, чтобы эта информация стала достоянием всей страны, — то Зардан — мой законный сын. Мой и, — он выдержал короткую паузу, и Зар поймал себя на том, что невольно задержал дыхание, дожидаясь, что же скажет отец, — и моей супруги, Её Величества Беллы.

Зар от неожиданности аж подался вперед. Он слышал, как ахнул кто-то в зале — и краем глаза заметил, как один из влиятельных родственничков Бенни попытался прокрасться к выходу из зала, чтобы спешно скрыться с глаз короля.

Его Величество оказался куда внимательнее, чем от него ожидали. Он стремительно сжал руку в кулак, и дверь захлопнулась, щелкнув по носу уже почти выбравшегося из западни мужчину.

— Зал суда, — не оборачиваясь, произнес Мартен, — не принято покидать, пока выступает сам король. Вас этому не учили? Мне кажется, очень зря… У вас ещё будут вопросы, Шэнкл?

Судья молчал, только открывал и закрывал рот, очевидно, надеясь, что таким образом сумеет вытолкнуть из себя хоть одну более-менее приемлемую в такой ситуации фразу. Но что-то Зару подсказывало, что выбраться из этой ситуации чистеньким мужчине всё-таки не суждено.

— Я так понимаю, вы хотите поинтересоваться, не закрыли ли вы за решеткой наследного принца? — уточнил Мартен. — Или почему Зардан носит фамилию леди Тэльер? Что ж, удовлетворю любопытство сразу, — король смерил судью взглядом. — Мой сын родился до моего восхождения на престол, и его происхождение мы скрывали — в первую очередь по причинам безопасности его и королевской семьи в целом. Но разве есть разница между тем, чтобы посадить за решетку простого невиновного человека, невиновного ненаследного принца и невиновного наследного принца? Вы её видите, Шэнкл?

Судья и вовсе растерялся. Он взгляд на Зардана, потом на Марту, опять уставился на короля, явно пытаясь определиться, что же ему делать и как выкрутиться из неловкой ситуации, попытался выдавить из себя хоть несколько вразумительных фраз и наконец-то произнес:

— В таком случае… Возможно… Нам следует пересмотреть приговор…

— Да неужели, — усмехнулся Мартен. — Поражаюсь, как эта своевременная идея вообще могла прийти вам в голову, Шэнкл.

Судья крепко зажмурился, очевидно, таким образом пытаясь преодолеть собственный страх, и схватился за бумагу с приговором, на которой уже стремительно менялся текст. Он взглянул на короля, понял, что другого выхода у него всё равно не будет, и спешно забормотал:

— На основании собранных фактов… свидетельских фактов… Зардан Тэльер… невиновным…

От переизбытка чувств мужчина даже забыл стукнуть молотком, вскочил со своего места, отошел на несколько шагов, потом стремительно вернулся обратно, всё-таки утвердил коротким стуком свой вердикт и, подобрав полы судейской мантии, бросился прочь. Зардан подозревал, что тут тоже не обошлось без колдовского вмешательства, судья Шэнкл был не настолько слаб духом, как сейчас наглядно продемонстрировал, но какая, впрочем, уже может быть разница?

— Я так понимаю, — ядовито окликнул судью Мартен, — заседание можно считать оконченным? А вы, стало быть, уже готовы пройти проверку на профпригодность?

Шэнкл ничего не ответил. В зале суда на мгновение поднялось молчание, а потом вдруг поднялся такой шум, словно каждый стремился высказать своё мнение сию же секунду. Родня обвинителей, сбившись в одну плотную компанию, наперебой галдела, не то обвиняя Шэнкла в предвзятости, не то пытаясь отчитать собственных сыновей-племянников за то, что не сообщили о происхождении врага. Зар заметил, как уверенно поднялся со своего места Ирвин и, надев холодную маску главы Следственного Бюро, преградил дорогу судье и ткнул ему под нос собственное удостоверение. В том, что мужчину всё-таки ждет допрос, и не один, Зар уже даже не сомневался.

Он сам, если честно, не знал, что делать. Зар неоднократно бывал в суде, но вот скамью подсудимых занимал впервые в жизни. Всё же, работа следователя не предусматривала необходимость регулярно отмахиваться от посторонних обвинений.

Зардан встал, сделал несколько шагов, разминая затекшие ноги, и нерешительно шагнул к отцу, понимая, что не имеет сейчас права на выражение чувств. Мартен ободряюще улыбнулся ему, как будто намекая — поговорим позже, но всё обязательно будет хорошо, — и Зар только коротко, быстро склонил голову в утвердительном кивке.

— Спасибо, — одними губами произнес он. — Но не стоило.

— Белла одобрила, — усмехнулся Мартен, но только на секунду, вновь возвращая то холодное, практически ледяное выражение лица, свойственное настоящему королю. Лишь добавил: — Иди, потом.

Зар ещё раз согласно кивнул и неуверенно, будто не веря, что он в самом деле теперь свободен, ступил к выходу. Сомнения, одолевавшие его, были самыми настоящими, неподдельными, Зар в самом деле не осознал ещё до конца, что суд закончился, и ему больше не придется думать о свидетельских показаниях, о приговоре…

Собственно говоря, ему даже не придется оправдываться за того, кто в документах прописан как его отец — потому что с Танмором Ренардом теперь Зара не связывали ни бумаги, ни кровные узы. Он мог считать себя совершенно свободным и от клейма некроманта, хотя в самом даре не было ничего постыдного или плохого, разве что управлять им на самом деле отнюдь не так просто, как хотелось бы. Но у той же леди Лилиан получается, и у их с Ирвином детей, унаследовавших мамины чары, тоже!

А то, что Танмор Ренард поступил так, это ведь не значит, что, будь он целителем, всё сложилось бы иначе?