Счастье любит тишину - Татьяна Алюшина

Отшельник встречал его у входа, как всегда, совершенно невозмутимый.

– Ну и зачем это было надо? – спросил его Юрий после традиционного приветствия.

Он уже давно понял, что даже приблизиться к пониманию и осмыслению того, что может и какими способностями обладает Тон, не дано никому. Но то, что тот четко знал, куда его посылает и что с ним произойдет в том пути, в этом Юрий не сомневался ни на секунду.

Тон приподнял немного бровь, что означало в его случае легкую иронию, и спокойно пояснил:

– Ты очень хотел услышать свою жену. Последние дни ты слишком часто об этом думал.

– Ну, вот и пообщались, – проворчал Костромин.

После того похода с вынужденным отдыхом в пещерном убежище нагрузки Юрия, как физические, так и духовные, увеличились в несколько раз.

Он теперь был только учеником, все двадцать четыре часа в сутки – это стало его единственной сутью, не оставляя даже мгновения для уединения с самим собой; делая упражнения, Костромин отключал сознание, концентрируясь только на них, стоя под водопадом или задерживая дыхание под водой, бегая по тропам или поднимаясь на скалу, он открывал свое сознание и повторял определенные мантры. Во сне та информация, что он получал от Тона, стала гораздо более концентрированной и усиленной, а при вечерних разговорах у костра Юрий слушал объяснения просветленного.

Костромину казалось, что Тон торопится многое объяснить ему, подгоняя и направляя, и он принимал его уроки, стараясь максимально сконцентрироваться на каждом своем действии, на каждом услышанном от Тона слове.

А через две недели этой новой невероятно уплотненной получением знаний и навыков жизни, посреди ночи красочный познавательный сон Костромина был прерван сильнейшим чувством волнения за Варвару. Юрий выскочил из своего сна с непроизвольным криком: «Варя!!» – и резко сел в постели.

– С ней все в порядке, – донесся до него негромкий голос Тона.

– Я чувствую, что с ней что-то происходит! – нервничал Костромин, увидев учителя, сидевшего в позе лотоса на своей подстилке.

– Убери эмоции, успокой сознание и посмотри истинным взглядом, – напомнил ему один из новых навыков Тон.

Юрий сел ровно, переплел ноги в лотос, уравновесил дыхание, успокаивая сознание, а Тон немного помог ему:

– Ты же видишь, что у всех твоих родных отсутствуют неприятности, сложности и болезни, – вел его силой своего необыкновенного голоса просветленный.

– Да, – согласился Юрий, выполнявший последовательные мысленные «шаги», которым обучил его учитель. – У Вари я тоже не вижу и не чувствую беды, болезни и несчастья, но с ней определенно что-то происходит, я не могу понять, что.

– Это нормально, – ответил Тон и повелел: – Выходи из сканирования. – Юрий открыл глаза, а отшельник продолжил объяснять: – Про родных по крови людей очень трудно получить информацию. Ее специально закрывают, потому что человек не должен влиять на обстоятельства их жизни, поскольку жизнь каждого человека – это только его мера ответственности и судьбы. Но любящие люди всегда будут стараться прикрыть родного от беды, предназначенной ему, поэтому незрелым посвященным и людям, освоившим некоторые свои способности, и закрывают такие возможности. Когда идущий за знаниями достигает Уровня Полной Невозмутимости, только тогда ему дается доступ ко всей информации.

– Но с ней что-то происходит, учитель Тон, – волновался Костромин.

– Ну, раз ты почувствовал, что это не горе, не несчастный случай, не болезнь и не беда, то может, это любовь, – выдвинул версию Тон.

– Какая любовь? – совершенно обалдел Костромин и уверенно пояснил: – Я ее любовь.

– Где ты сейчас, а где она? – чуть приподняв бровь, напомнил учитель. – Тебя не было рядом с ней очень долго, скоро год будет. Все, что могла, она для тебя сделала: отмолила у темных сил и передала свою любовь и энергию. Теперь у тебя началась новая жизнь, но и у нее началась своя новая жизнь.

– Ты так видишь? – перепугался ужасно Костромин. – Видишь, что у нее другой мужчина.

– Нет, я не просматриваю твою жену, – ответил невозмутимо Тон. – Это твоя жизнь, в которой ты должен разобраться сам. Но я предполагаю, что у нее может появиться новая любовь, раз ничего плохого с ней не происходит, а эманации сильного переживания ты уловил.

– То есть она сейчас влюбляется в другого человека, так, что ли? В интимной близости? – волновался все больше Юрий.

– Вполне возможно, что в данный момент у нее происходит именно интимная близость с другим человеком, в которого она влюбляется, ты правильно заметил, – ровным тоном подтвердил Тон.

– Так! – выдохнул Костромин растерянно и спросил: – И что делать?

– Спать, – сказал Тон и посмотрел ему в глаза.

Очнулся Костромин самым ранним утром от яркого солнца. Он вскочил одним движением, обулся и выбежал из пещеры, направляясь к ручью и дырке для утренних процедур.

Тон сидел на вершине своей скалы застывшим изваянием, но, когда Костромин вернулся, отшельник оказался в пещере сидящим уже на своей подстилке в позе лотоса, что было необычно для заведенного им распорядка дня.

– Учитель? – спросил его тихо Костромин, привыкший за это время именно так обращаться к отшельнику.

– Сегодня ты уходишь, – провозгласил Тон.

– Куда? – спросил Юрий.

– Ты возвращаешься в свою жизнь, – ответил отшельник.

– Прямо сейчас?

– Да, – подтвердил Тон и распорядился: – Собирайся.

– Поэтому у нас такая хорошая погода? – осторожно поинтересовался Костромин.

– Да. – Тон улыбнулся. – И потому что весна.

Собирать особо было нечего. Костромин остался в той же одежде, которой снабдил его Тон и с которой, честно говоря, Юрий свыкся, как со второй кожей. Он сложил в свой тибетский рюкзак те вещи, что принес с собой, спальник и куртку, устойчивую к любым морозам и непогоде, ни разу не понадобившуюся ему здесь, да и все.

Они вышли из пещеры и замерли, молча глядя на торжественно поднимающийся из-за горных вершин огненный шар солнца.

– Теперь ты сам легко доберешься до монастыря, без помощи монахов и бегущих ослов, – сказал Тон, чуть улыбнувшись.

– Да, – согласился Костромин, продолжая смотреть на солнце и отчетливо понимая, что этот путь, казавшийся ему когда-то дорогой адовых пыток, на которой он чуть не помер, сейчас представляется для него легкой приятной прогулкой по красивым местам.

– Братья встретят тебя у монастыря.

– Как всегда, «спутниковая голубиная почта», – пошутил Костромин.

– У тебя теперь есть такой же телефон, – усмехнулся Тон.

– Да, но я пока только учусь им пользоваться, – кивнул Костромин.

– Как и всем остальным, – поддержал его отшельник.