Голливудский участок - Джозеф Уэмбо

— Ради нашего спокойствия я попозже вечером съезжу в «ГУЛАГ» и возьму фамилию и адрес Андрея, чтобы, когда ее папочка позвонит в следующий раз, детективы его утихомирили. Нам не нужны лишние конфликты.

— Во сколько ты поедешь? — спросил Фаусто.

— Через пару часов.

— Мы встретим тебя там и отвезем в «Маринас».

— Что это такое?

— Новый мексиканский ресторан на Мелроуз.

— Я недостаточно богат для Мелроуз-авеню.

— Нет, это маленькое семейное заведение. Я угощаю.

— Интересно, лечат ли от пристрастия к техасско-мексиканской кухне? Меня постоянно мучает изжога.

— Как скажешь.

Пророк заколебался.

— Домашняя тортилья? И свежий мексиканский соус?

— Вот это мне нравится, — кивнул Фаусто.

— Хорошо, я позвоню, когда буду в «ГУЛАГе», — уступая, сказал Пророк.

— Приду через пять минут, Фаусто, — бросила Баджи, направляясь в туалет.

Когда она вышла, Пророк сказал:

— Я распределяю экипажи на следующий срок. Что ты думаешь насчет Баджи?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не хотел работать с женщиной, но сделал мне одолжение. Не хочу просить об одолжении второй месяц подряд, если ты не изменил свою точку зрения.

Некоторое время Фаусто молчал. Потом посмотрел на потолок и вздохнул, словно принимал трудное решение.

— Знаешь, Мервин, если у тебя опять трудности и ты нуждаешься в моей помощи…

— У нас такой некомплект, что составление графика дежурств — ужасно тяжелая задача, — вздохнул Пророк. — Ты облегчишь мне работу.

— Она хороший молодой коп, но, по-моему, только выиграет, если рядом с ней чуть подольше будет находиться старый боевой конь вроде меня.

— Я рад, что ты так считаешь, Фаусто. Спасибо за помощь.

— Ладно, пойду заберу ее, — улыбнулся Фаусто. — Сплошная беда с этими женскими брюками — уходит столько времени, чтобы просто пописать. Надо придумать для них форму вроде набедренных повязок.

Пророк проводил Фаусто до задней двери, выходящей на стоянку, и на обратном пути поймал Баджи.

— Баджи, — сказал он, — ты не будешь возражать, если тебе придется поработать еще один срок со старым усатым мексиканцем?

— Нет, сержант, — ответила она, улыбаясь. — Мы с Фаусто понимаем друг друга. Вообще-то мы неплохая команда.

— Спасибо, — кивнул он. — Работа с тобой сотворила с ним чудо. Он помолодел лет на десять. Иногда я думаю, что я гений.

— Мы все это знаем, сержант, — опять улыбнулась Баджи.

Фарли подъехал к кладбищу автомобилей в назначенное время и припарковался с выключенными фарами метрах в пятидесяти. Если какая-нибудь тень, хоть сколько-нибудь напоминающая Козмо Бедросяна, появится у ограды, он уедет — и плевать на деньги. Но в течение десяти минут все было спокойно. Ему нужно было подъехать поближе, чтобы убедиться, что ворота открыты, а конверт торчит из сетки ограды, поэтому он медленно двинулся в сторону двора, не включая фар. Он услышал, как на соседнем дворе лают собаки, и вспомнил Одара, очень крупного добермана, названного армянским именем, которое обозначало тех, кто не родился армянином.

Фарли находился на противоположной стороне дороги, но ночью мимо кладбища автомобилей проезжало так мало машин, что он решил не разворачиваться. За оградами по обеим сторонам дороги лежали разобранные и побитые автомашины, стояли высокие краны. Он видел маленькие офисные здания или автофургоны, служащие офисами, и более крупные ангары, где разбирали и собирали автомобили. Вокруг было темно, только на некоторых зданиях и кое-где вдоль оград горели ночные фонари.

Медленно подъезжая ко двору Грегори с выключенными фарами, он разглядел в лунном свете, что ворота открыты. А в сетке ограды виднелось что-то белое. Очевидно, это торчал конверт с деньгами.

Фарли опустил окно машины, выхватил из сетки конверт и, отъехав на безопасное расстояние, остановился. Он открыл конверт, включил верхний свет, и вот они, сто пятьдесят долларов десятками и двадцатками. Он дважды пересчитал их, и страх постепенно сменился возбуждением. Он подумал о «снежке», который будет сегодня курить. Это было все, о чем Фарли мог сейчас думать, но потом он вспомнил, что нужно отдать карточки.

Теперь Фарли ехал смело. Он свернул к кладбищу автомобилей с включенными фарами, однако окна в его машине были подняты, а двери — заперты. Одар, привязанный к длинной натянутой проволоке, позволявшей бегать от ворот к офису, лаял и рычал, но рядом с воротами не было никого — только лежала пустая железная бочка. Фарли почувствовал себя в такой безопасности, что лениво развернулся во дворе, несколько раз посигналил, опустил окно и выбросил пакет с карточками-ключами на асфальт, после чего направил машину к ворогам.

И тут в лучах фар появился Козмо Бедросян, вылезающий из железной бочки. У Фарли оставалось время, чтобы сильно вжать педаль газа, но к тому моменту, когда он подлетел к воротам, Козмо уже закрыл их.

«Тойота» врезалась в створки и остановилась. Левая фара была разбита, переднее крыло зацепило покрышку. Двигатель заглох, и Фарли в панике повернул ключ зажигания влево, потом вправо, а Козмо с пистолетом в руках бежал к машине.

— Стой, Фарли! — кричал Козмо. — Я не сделаю тебе ничего плохого!

Фарли всхлипнул, когда мотор наконец взревел. Он включил заднюю скорость и проехал через весь двор, врезавшись в дверь офиса и разбив оба задних фонаря.

Одар сходил с ума. Из пасти его показалась пена. Он рвался с поводка, рычал и хрипло лаял. Он бросался на машину, ломавшую и крушившую хозяйское добро, и на человека, который появился во дворе через два часа после того, как хозяин, привязав его, ушел. Одара раздирало желание напасть. На кого угодно! На что угодно!

Фарли включил вторую скорость и газанул, целясь в Козмо, но тот отпрыгнул и выстрелил сбоку, через пассажирское окно. Пуля прошла рядом с головой Фарли. Он направил автомобиль в ворота и ударил их во второй раз. Машина содрогнулась и снова отскочила, но створки не раскрылись. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел Козмо, бегущего к «тойоте» с пистолетом в одной руке и фонариком в другой.

Фарли опять дал задний ход и вдавил педаль газа в пол. Колеса бешено закрутились, и машина рванулась назад, но Козмо опять отпрыгнул и выстрелил еще два раза, но отдача увела обе пули, и они прошли над крышей «тойоты».

Машина неслась назад, водитель не решался крутить руль, но все же повернул, на этот раз избежав столкновения с офисом. Потом Фарли нажал на тормоз и, крутанувшись, остановился, все еще чувствуя головокружение.

Он увидел неясные очертания в свете фар и понял, что это Козмо Бедросян бежит, чтобы убить его. Фарли газанул на низкой передаче, рванул руль влево, даже не зная, есть ли там Козмо, услышал выстрелы и увидел вспышки прямо перед глазами. Поврежденное левое крыло задело бедро Козмо, и тот отлетел метров на шесть, упав на асфальт и выпустив пистолет, который отскочил в кучу обломков металла и промасленных тряпок.