Машина эмоций - Марвин Мински

В начале этой книги мы отметили, что нелегко думать о себе как о машине, поскольку мы никогда не встречали машины, которая понимала бы значения вещей. Как утверждают некоторые философы, причина в том, что машины – это просто материальные предметы, тогда как значения принадлежат миру идей, существующих вне физической плоскости. Однако в главе первой было высказано предположение, что мы сами накладываем это ограничение на свои машины, определяя значения настолько узко, что нам не удается выразить их разнообразие:

Чтобы показать, как именно подобные навыки делают человеческое мышление столь универсальным, для начала приведем примеры различных методов, которые мы используем для определения расстояния до предметов.

Когда вам хочется пить, вы ищете какой-нибудь напиток и, если заметите рядом чашку, можете просто протянуть руку и взять ее – но если чашка далеко, вам придется подойти к ней. Но откуда вы знаете, до чего можно дотянуться? Наивный человек не увидит в этом абсолютно ничего сложного, ведь «вы просто смотрите на предмет и видите, где он». Но когда Джоан заметила автомобиль в разделе 4.2 или взяла книгу в разделе 6.1, откуда она знала, на каком они расстоянии?

В первобытные времена людям необходимо было определять, насколько близко подобрался хищник; сегодня нам нужно лишь понимать, хватит ли нам времени, чтобы перейти дорогу, – но, тем не менее, от этого тоже зависит наша жизнь! К счастью, каждый из нас знает множество разных способов оценки расстояния до предметов.

Например, вам известно, что обычная чашка размером примерно с ладонь. Поэтому, если чашка занимает столько же места, сколько протянутая к ней ладонь, это значит, что вы можете дотянуться до чашки с того места, где стоите. Точно так же вы можете определить, насколько далеко находитесь от стандартного стула, поскольку уже знаете его приблизительные размеры.

Однако, даже если размер предмета вам неизвестен, существуют другие способы оценить его удаленность от вас. Например, если предположить, что перед вами две вещи одинакового размера, то та, которая выглядит меньше, находится дальше. Конечно, это предположение может оказаться неправильным, если один из этих предметов – небольшая модель или игрушка. Также, когда один предмет заслоняет другой, то тот, который сверху (или спереди), должен быть ближе к вам вне зависимости от его кажущейся величины.

Пространственную информацию можно также извлечь из того, каким образом освещены или затенены поверхности предмета, а также из перспективы и окружения предмета. Опять же, такие подсказки иногда вводят в заблуждение; изображения двух блоков справа внизу идентичны, однако фон дает понять, что они имеют разные размеры.

Если вы предполагаете, что два предмета лежат на одной и той же ровной поверхности, то тот, который кажется выше, лежит дальше. Кроме того, предметы с мелкозернистой текстурой кажутся более удаленными – как и предметы, очертания которых выглядят расплывчатыми.

Также о расстоянии до предмета можно судить по разнице между тем, как его видит каждый из ваших глаз, – либо по углам между двумя изображениями, либо по небольшим «стереоскопическим» различиям между этими слегка разными изображениями.

Кроме того, если объект движется, то чем ближе он к вам, тем быстрее будет двигаться. Вы также можете прикинуть его масштаб по изменению фокусировки хрусталика вашего глаза.

Наконец, если оставить в стороне все эти перцепционные схемы, человек часто знает, где что находится, вообще не глядя, – потому что, если вы видели какой-то предмет в недавнем прошлом, его местоположение все еще остается у вас в памяти!

Каждую минуту бодрствования мы делаем сотни суждений о расстоянии и все же почти никогда не падаем с лестницы и не врезаемся лбом в дверь. Однако у каждого из способов оценки расстояния могут быть слабые места. Фокусировать взгляд есть смысл только на том, что близко, – а многие вообще неспособны это делать. Бинокулярное зрение действует на более дальней дистанции, но не все люди умеют совмещать изображения, полученные с двух глаз. Некоторые методы подводят, когда поверхность неровная, также не всегда можно судить по текстуре и расплывчатости. Знание распространяется только на предметы, которые вам известны; кроме того, предмет может иметь необычный размер, – однако мы почти никогда не совершаем фатальных ошибок, потому что у нас есть возможность использовать несколько разных методов.

Но если каждый метод имеет свои достоинства и недостатки, откуда люди знают, какому из них доверять? В следующих нескольких разделах мы обсудим, каким образом нам удается так быстро переключаться между множеством разных способов мышления.

Количество дел, которые человек может делать сразу, всегда ограничено. Можно одновременно касаться объекта, слышать и видеть его, потому что эти процессы используют разные участки мозга. Но совсем немногие из нас способны нарисовать две разные фигуры двумя руками одновременно – предположительно, это происходит из-за соперничества за ресурсы, которые способны делать только что-то одно.