Фаза ингибиторов - Аластер Престон Рейнольдс

когда впервые меня на этом подловил. Никто в твоем окружении не глуп настолько, чтобы касаться столь больного места.

Он что-то проворчал, отчасти соглашаясь, хоть это и было мучительно.

– Так какова твоя грандиозная теория, Вонючка?

– Моя теория такова, что узнать это я мог только от Невила Клавэйна – того самого, с кем мне еще предстоит пообщаться. Но какая-то его частица уже сидела внутри меня, хотя я этого даже не осознавал.

– Вы же были братьями. Вроде бы.

– Но последний раз говорили друг с другом в разгар войны, полтысячелетия назад. Невил тогда не мог тебя знать. – Я медленно покачал головой. – Не сходится. Каким бы образом знание ни попало из его головы в мою, это случилось намного позже. Но в течение пяти веков мы ни разу не встречались, – уверенно добавил я, желая сохранить здравый рассудок. – Не встречались, – повторил я, а затем умоляюще спросил: – Или все-таки было?

– Думаешь, если бы вы встречались, мне бы об этом сообщили?

– Мне кажется, ты знаешь больше, чем готов мне открыть. Может, даже больше, чем готов открыть самому себе.

– Тебе попался не тот свин, – буркнул Пинки.

– Похоже на то, – ответил я, отходя от него. – Будь ты на самом деле другом Невила Клавэйна, тебе хватило бы приличия рассказать правду его брату.

– Только не… – начал он.

Оставив запутавшегося в противоречиях Пинки кипеть от злости, я присел рядом с Баррасом и объяснил ему, в каком затруднительном положении мы оказались и что собираемся делать. Именно с ним я ощущал самую непосредственную связь, веря, что он сумеет запомнить все подробности. Но посвящать в ситуацию одного лишь Барраса не имело никакого смысла, а он в данный момент не мог распространить информацию среди остальных, так что сразу после нашего разговора я двинулся вдоль рядов вдавленных в пол тел, пытаясь как можно честнее обо всем рассказать.

– Цитадели леди Арэх больше нет. Все, кто выжил, находятся на борту этого корабля: Пинки, Роза-или-Нет и сама леди Арэх. Сидра, которая вас спасла, сейчас лечится в лазарете. Снежинка и остальные оказали нам огромную услугу: пока они сопротивлялись, мы совершили рывок в межзвездное пространство, и враг этого не заметил. Омори помогает нам сейчас: летит на своем шаттле и отвлекает волков. Нам нужно извлечь максимум пользы из их отваги и самоотверженности. Но боюсь, это означает, что двигатели будут работать на пределе мощности еще много часов.

– Сколько? – спросила одна из свиней, глядя на меня из своего углубления. – Мы не можем пошевелиться, не можем поговорить друг с другом…

– Через тринадцать часов мы, возможно, поймем, насколько велика опасность. Еще через полсуток или сутки, вероятно, сможем передохнуть.

– Выпусти нас, – сказал кто-то еще. – Я вполне способен вытерпеть. Смогу ходить, как ты, даже без этого каркаса.

– Не сомневаюсь, – ответил я. – Но только кораблю решать, когда все закончится.

– Получается, мы все еще пленники, – жалобно проговорила третья свинья.

– Но вы живы, – возразил я. – И у вас есть будущее. Которого у вас не было в Городе Бездны.

– Вам придется с ним согласиться, – заявила Роза-или-Нет, услышавшая наш разговор. – Он верно говорит, да и да. И мы о вас позаботимся, чего бы это ни стоило, воистину да.

– Куда мы летим? – резко спросил кто-то.

– На планету Арарат, – ответил я. – Она примерно в двадцати двух световых годах отсюда. Или в двадцати трех годах полетного времени.

– Зачем нам туда? – сурово осведомился другой.

– Хороший вопрос, будь я проклят, – угрюмо пробурчал Пинки.

– Леди Арэх хочет доставить туда меня. Это планета жонглеров образами.

– Каких еще жонглеров? – переспросил чей-то голос.

Я попытался собрать воедино все известные мне факты.

– Это форма инопланетной жизни, рассеянная в живом океане. Хранящая информацию биомасса, в каком-то смысле разумная, но не в привычном для нас понимании. В основном безобидная, а иногда готовая сотрудничать. Нечто вроде живого архива, способного манипулировать глубинными структурами нашего разума – временно или необратимо перепрошивать наши мозги, заполняя их новыми воспоминаниями, восприятием реальности и так далее.

– Водяная планета? – спросил кто-то.

– Да, – ответил я. – И не одна. Жонглеров можно встретить на нескольких планетах, но все они схожи между собой.

– Вода и свиньи не очень-то совместимы, – прозвучал тот же голос.

– По словам леди Арэх, там есть и суша, где мы сможем высадиться и разбить нечто вроде лагеря. К тому же будем не первыми – Пинки уже жил на Арарате, он может подтвердить, что это вовсе не водяной ад.

– Помолчи, Вонючка! – выкрикнул Пинки. – Мне совсем не хочется туда возвращаться.

– А нам совсем не хочется лишить всех этих свиней последней надежды, – процедил я сквозь зубы.

– Сперва, однако, нужно туда добраться, – сказал Баррас, и я порадовался, что он, по крайней мере, не возражает против места назначения. – И как я понимаю, никто этого не гарантирует?

– Что-нибудь придумаем, – с напускной уверенностью ответил я. – Кораблю придется постараться, чтобы мы остались живы после рейса, но все не так плохо, как может показаться. Когда скорость «Косы» приблизится к скорости света, на что потребуется меньше трех месяцев непрерывного ускорения, время для нас замедлится. Пройдет около десяти лет – долго, конечно, но всяко меньше, чем двадцать три. Надеюсь, корабль сумеет погрузить всех нас в анабиоз. Для этого ему понадобится больше ста криокапсул.

– Я слышала, свиньи не очень хорошо переносят пребывание в этих капсулах, – произнесла одна из свиней, возможно знавшая несколько больше других.

– Не стану спорить, – медленно кивнул я. – Ничего хорошего в этом нет, но выбирать не приходится. Умники, которые веками совершенствовали технологию криосна, как-то не подумали про гиперсвиней. Но мы знаем, что криосон для вас вполне возможен. Пинки тому доказательство, а леди Арэх сказала, что они научились применять средства, эффективные для любого из вас.

– Эти капсулы… где-то на борту?

Именно этого вопроса мне хотелось пока избежать.

– Если нет, корабль вполне способен их изготовить. А если не сможет или не поймет, что нам нужно, – что ж, придется эти десять лет помучиться.

– Ты серьезно, Вонючка? – проворчал Пинки.

– Более чем, – ответил я, с трудом сдерживая злость. – Можешь мне поверить.

– Думаю, он говорит серьезно, – доверительно сообщила Роза-или-Нет своему другу, но достаточно громко, чтобы я услышал. – Воистину да. И тебе тоже пора начать ему верить.

Йеллоустон не превосходил величиной мой кулак. Он все еще был обращен к нам дневной стороной, рассеченной надвое Ржавым Поясом, но я знал, что вскоре планета вместе со своими ближними и дальними поселениями сможет уместиться в моей горсти. В межпланетном, а тем более в межзвездном масштабе такое