Танец на кладбище - Линкольн Чайлд

— Пендергаст?

Спецагент появился из темного проема, двумя руками держа перед собой «кольт».

Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь звуком капающей воды.

— Он все еще здесь, — тихо сказал д’Агоста, садясь на корточки. Ведя пистолетом вокруг, он напряженно всматривался в темноту.

— Несомненно. Мне кажется, он не уйдет, пока не убьет нас — или мы его.

Прошло несколько долгих минут.

Наконец д’Агоста встал и опустил «глок».

— У нас нет времени играть в эти игры, Пендергаст. Пора идти…

Зомби выскочил откуда-то сбоку и паучьей лапой выбил фонарик из рук д’Агосты. Тот выстрелил, но существо опять исчезло в темноте. Одновременно прозвучало два выстрела из пендергастовского «кольта», а потом и его фонарик разлетелся на куски, разбившись о стену.

Коридор погрузился во мрак, и сразу же после этого послышались звуки отчаянной борьбы.

Д’Агоста бросился туда, убирая в кобуру пистолет и вытаскивая нож. В ближнем бою, да еще в темноте, с ним было как-то сподручнее и меньше шансов задеть Пендергаста, который сошелся в смертельной схватке с зомби. Налетев на грузную фигуру, лейтенант ударил ее ножом, но, несмотря на явную неуклюжесть при ходьбе, существо обладало поразительной силой и быстротой реакции. Оно обернулось и, как пантера, бросилось на д’Агосту, обдав его волной зловония. Нож был вырван у него из рук, и ему пришлось идти с этой тварью врукопашную, колотя его кулаками по чему попало и одновременно пытаясь освободиться от жилистых рук, которые вцепились в него мертвой хваткой. Темнота и балахон мешали ему бороться, мерзкое существо, наоборот, чувствовало себя в своей стихии — несмотря на все старания д’Агосты, оно сохраняло тактическое преимущество, подкрепляемое осклизлостью кожи, залитой потом, кровью и маслом.

Куда делся Пендергаст, черт бы его побрал?

Вокруг шеи лейтенанта обвилась рука, сдавившая горло, как стальным тросом. Кашляя и задыхаясь, д’Агоста рванулся в сторону, стараясь сбросить нападавшего и одновременно нащупывая пистолет. Но у этого увертливого существа мускулы были как железо — одной рукой оно крепко держало д’Агосту за горло, а другой обездвижило руку, державшую пистолет. Раздался победный вопль, похожий на завывание демона, предвещающего смерть: «О-а-а-у-у-у-о-о-о-о-о-о-о-о!»

У д’Агосты перед глазами поплыли круги. Он понял, что жить ему осталось недолго. Последним отчаянным усилием лейтенант высвободил правую руку, выхватил пистолет и выстрелил. Вспышка осветила похожий на гробницу туннель, звук выстрела громко раскатился под землей.

Зомби вскрикнул и со всей силой стукнул д’Агосту по голове. У того из глаз посыпались искры. Тварь стиснула его руку и стала колотить ею об пол, чтобы выбить пистолет.

— И-и-и-и-и-и! — снова завизжала она.

Д’Агоста был уверен, что попал в существо. Не зря же оно так вопило. Но слабее от этого не стало и продолжало драться с какой-то нечеловеческой яростью. Оно наступило ему на руку, и он услышал, как хрустнули кости. Над запястьем разлилась невыносимая боль, пистолет отлетел в сторону, и на его шее сомкнулись уже две руки.

Извиваясь и колотя зомби свободной рукой, д’Агоста пытался освободиться, но силы быстро оставляли его.

— Пендергаст! — задыхаясь, прокричал он.

Стальные пальцы еще сильнее стиснули ему горло. Лейтенант продолжал сопротивляться, но без возможности дышать эту битву можно было считать проигранной. В ушах у него зазвенело, тело охватила предательская дрожь. Он стал шарить по земле в надежде найти нож, но вместо этого наткнулся на большой кусок кирпича. Схватив его, он из последних сил треснул зомби по голове.

— И-и-и-и-а-а-а-а-а-а-а-а! — пронзительно закричал тот, отшатнувшись.

Д’Агоста хватанул ртом воздух и, размахнувшись, еще раз врезал зомби. Вскрикнув, чудовище отскочило.

Задыхаясь и кашляя, д’Агоста вскочил на ноги и бросился бежать по коридору. И почти сразу же услышал за собой топот босых ног по каменному полу.

Заняв стратегическую позицию у широкой прорехи в металлической сетке, Рич Плок с холодным торжеством следил за текущей мимо толпой. Десять инициативных групп, в каждой из которых было человек по двести, образовали ударную силу в две тысячи человек — несколько меньше, чем планировалось, но их решимость превосходила все ожидания. По нью-йоркским меркам, это была довольно скромная демонстрация, но она качественно отличалась от других. Собравшиеся были фанатично преданы идее. Это были крепкие орешки. Слабонервные и малодушные, экскурсанты и любители прогулок на свежем воздухе — такие как Эстебан, — на этот раз остались дома. И слава Богу. Сюда пришли закаленные бойцы, решительные и целеустремленные, которые не спасуют перед любыми враждебными действиями и даже насилием. Хотя серьезного насилия явно не предвидится — жителей Вилля раз в десять меньше, чем демонстрантов. Они, конечно, немного посопротивляются, но их быстро сметут.

Все работало как часы. Полицию удалось обвести вокруг пальца. Маскировочная группа демонстрантов, прикинувшаяся сборищем безобидных болтунов, усыпила бдительность копов, заставив их думать, что они имеют дело с очередным беспомощным протестом, весь пар от которого уйдет в гудок. А потом в течение нескольких минут со всех сторон подошли другие группы и сразу же, как и предполагалось, в едином порыве двинулись через поля по направлению к Виллю. Полицейские просто не успели преградить им путь, арестовать лидеров, рассеять передовые отряды или вызвать подкрепление. Они лишь кричали в мегафоны, тщетно призывая к порядку, да еще над головами кружил полицейский вертолет, с которого неслись какие-то невразумительные предупреждения. До Плока доносился вой сирен и грохот мегафонов, но это были лишь запоздалые попытки остановить толпу и не дать ей войти в Вилль.

Конечно, они уже вызвали подкрепление. С нью-йоркской полицией шутки плохи. Но к тому времени, когда они подоспеют, Плок со своей командой будет уже в Вилле на пути к своей главной цели — обезвредить убийц и найти похищенную женщину, Нору Келли.

Толпа влилась в ворота и собралась на поле перед главным входом в Вилль, образовав некое подобие ударных частей. Расступившись, люди пропустили Плока вперед, чтобы он обратился к ним с напутственной речью. Перед ними в вечерних сумерках безмолвно возвышался Вилль, где единственным признаком жизни служили несколько освещенных окон под крышей церкви. Входные ворота были закрыты на засов, но для толпы это не было серьезным препятствием.

Впереди уже выстроились мужчины с таранами, готовые выступить по первому приказу.

Плок поднял руку и толпа затихла.

— Дорогие друзья, — негромко начал он. В толпе демонстрантов установилась мертвая тишина. — Зачем мы пришли сюда? — Он сделал паузу. — Мы должны четко себе это представлять. Зачем мы здесь?

Он оглядел толпу.

— Мы пришли сюда, чтобы сломать эти ворота и выдворить отсюда убийц и мучителей животных. Мы сделаем это, опираясь на наше численное преимущество и в силу наших непреклонных убеждений. Мы вынудим их уйти из этих мест. Мы освободим животных из этого ада.