Пламя теплится - Максим Субботин

Усилием воли шивера прекратила трансформацию. Теперь нападения можно было ожидать в любое мгновение. Следовало отдышаться, успокоить напряженные мышцы, сконцентрироваться.

В левой руке она держала позвякивающий кусок цепи с куском расколотого надвое хомута. Правая больше походила на веер из кривых ножей. Незавершенная трансформация не позволяла видеть в полной темноте, тем более находясь в светлом пятне.

– Все к стене, – сказала она. Голос, еще недавно звучавший переливом колокольчиков, огрубел, стал хриплым.

Марна не заставила себя упрашивать. Дезире с Ани и без того сидели у самой стены. Вот незнакомец… Судя по всему, он был в том состоянии, когда люди самостоятельно не могут не то, что встать, но даже ползти.

Оставить его у ног Шиверы? Лоб Марны прорезали глубокие морщины. Женщина знала, что поступает глупо, но была уверена – бестия в черной коже пальцем не пошевелит, чтобы отвести от него угрозу.

«Она умерла еще наверху», – надменный голос шиверы до сих пор звучал в ее голове.

Марна бросила взгляд на Дезире. Та выглядела паршиво, словно мучилась сильнейшим отравлением: скорчившаяся, с бледными губами, зеленоватым оттенком лица, глубоко ввалившимися глазами. Женщина покачала головой, пробубнила что-то неразборчивое, а потом направилась к лежащему на полу мужчине. Она не торопилась, старалась двигаться, как можно тише и аккуратнее. Возможно, именно это спасло ее от молниеносного замаха шиверы…

Когда до раненого оставалась всего пара шагов, когтистая рука Йарики отлетела назад и тут же метнулась во тьму. Это движение было столь стремительным, что смысл произошедшего дошел до Марны лишь спустя несколько мгновений. Она запоздало отпрянула. Нога поскользнулась на гладком камне и женщина, охнув, села.

Тишину расколол душераздирающий вопль. С отчетливым чавкающим звуком шивера выдрала когти из невидимого Марне противника. Тут же неясная тень метнулась прочь. С костяных лезвий обильно стекала кровь. Была она черного цвета.

* * *

Почти сразу после того, как исчезла Эльза, Дезире почувствовала новое касание. Оно сильно отличалось от того, что накрыло ее недавно. Если первое было чуждо, наполнено нестерпимым голодом и жаждой крови, то это показалось знакомым. Страх, вот что принесло новое касание. Но страх не за себя. То был животный ужас перед неизвестностью, перед смертью. И сразу за ним боль. Она прокатилась по телу электрическим разрядом, скрутила мышцы, полоснула по внутренностям.

Девушке казалось, что ее едят заживо. Невидимые когти вонзались в тело, разрывая податливую плоть. Невидимые клыки вырывали целые куски кровоточащего мяса, проникали глубже, превращаю грудную клетку в кошмарное месиво.

Она хотела кричать, хотела позвать на помощь, но смогла издать и звука. Не понимая, почему никто не видит ее страданий, Дезире сжалась в комок.

Ани крутилась возле нее, стараясь помочь. Девочка уже не замечала текущих по щекам слез, она звала, упрашивала, умоляла. Но никакие слова не могли проникнуть за укутывающую Дезире пелену страданий.

Когда же за спиной раздался вопль, девочка испуганным зверьком прижалась к Дезире и закрыла глаза.

* * *

Абель ван Рейн не мог уснуть. Он ворочался на постели, снова и снова взбивал подушку, поправлял одеяло, но сон не шел. По возвращении из Генка он узнал, что на этот раз не все прошло гладко. Обычно пришлых без проблем удавалось разбить на небольшие группы, с которыми потом не возникало проблем.

Что же случилось теперь? Ведь все шло хорошо. Самых опасных, как всегда, спровадили в город, а с остальными трудностей быть не могло.

Абель сел на постели, уставился в темноту, вздохнул. Несмотря на ощутимую усталость, спать не хотелось. Тряхнув головой, он, наконец, поднялся. В полголоса чертыхаясь, натянул штаны, обулся, влез в старый свитер. Послышались недовольные полусонные голоса. Стараясь двигаться тише, Абель направился к двери. Сегодня общая спальня была особенно пуста. Ночь предстояла не то, чтобы особенная, но напряженная. Потому и людей в карауле стояло больше, нежели обычно.

Он открыл дверь и вышел в ночь. От свежего воздуха по потному телу побежали мурашки. Абель поежился.

– Куда? – услышал он тихий шепот.

Голос звучал с крыши.

Абель усмехнулся.

«Охрана бдит».

– Прогуляюсь, – не повышая голос, ответил он. – Не могу уснуть.

– Не мог выбрать другое время? Сам знаешь, какая ночь.

– Я недолго. Иначе до утра проваляюсь, а завтра снова тащиться в Генк.

– Ладно. Делаешь, как знаешь. Но если подстрелят свои – не обижайся.

– Какие обиды? – хмыкнул Абель. – Я до сортира и обратно.

Опасность поймать случайную пулю, конечно же, была, потому и шляться без дела по территории не следовало. Но тропинка к санитарно-техническому блоку находилась на особом положении. Даже в такие, как сегодня, ночи на ней нет-нет, да появлялся полуночник. Что поделать – зов природы, чтоб его. А гадить там же, где спишь, приятного мало. Вот и присматривались к этой тропе особенно. Если движение в любом другом районе общины рассматривалось, как потенциальная угроза и сразу влекло за собой стрельбу, то здесь могли включить единственный прожектор. К тому, чтобы мочиться в луче света, словно на пороге ведущей в рай тропы, следовало привыкнуть. Но пока что это был единственный выход.

Абеля такая перспектива никогда не смущала. Он еще раз поежился, сунул руки в карманы и направился в нужную сторону. Как же ему надоело такое прозябание. Жить без уверенности в будущем, без четких планов. Поначалу все казалось простым и удобным: не надо тратиться на вооружение, не стоит забивать голову охранными системами и фортификационными сооружениями. Живи себе, плодись да собирай урожай… Урожай самого разного толка. От обычного, то того, чем будут богаты случайные или специально заманенные путники. На практике все пошло не столь гладко. И дело было даже не в том, что новые охранники оказались не столь уж и эффективны, а в том, что новая линия привела к деградации общины в целом. Отсутствие необходимости постоянно быть настороже привело к излишней расслабленности. За что и поплатились. Последнее нападение дало понять – перед хорошим магом община устоять не в силах. Но и что? Разве были предприняты попытки что-то изменить, ввести дополнительные меры безопасности? Нет!

Абель сплюнул. Он до сих пор помнил удивленно-непонимающие взгляды в свою сторону, когда предложил хотя бы подумать над дельнейшим существованием. Строить будущее на смертях тех, кто появляется в доступной близости от общины, он считал неправильным. И моральные принципы были тут совершенно ни при чем. Угрызения совести его вовсе не мучили. Со временем странную тенденцию к исчезновениям путников в этом районе должны были заметить. И пусть государства, как таковые, давно прекратили свое существование. Но укрепленные общины, новосозданные альянсы или города-полисы вполне могли заинтересоваться неприятной странностью. Кому понравятся регулярные потери караванов и экспедиций? А тогда пиши пропало.