Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник) - Пэлем Грэнвил Вудхауз

Капитан Биггар вздулся, как те удивительные рыбы на Флориде, которые раздуваются, если их пощекочешь.

– Присутствовал ли я на Дубках? Чанг сварк! Да, сэр, я там был. И если когда-нибудь человеку…

– Довольно живописная природа там, в Саутмолтоншире, вы не находите, капитан? – поспешил заметить Билл. – Ласкает взор, как говорится. В соседней с нами деревне, Лоуэр-Снодсбери, вы, наверное, обратили внимание, когда проезжали мимо…

– Если когда-нибудь человеку пережимали горло рукавом, черт побери, – продолжал свою тему капитан Биггар, который успел так раскраснеться, что, окажись сейчас случайно в столовой бык-другой, не миновать бы беды, – то это мне сегодня в Эпсоме. Я прошел через горнило, как Седрах, Мисах и Навуходоносор, или как там его. Мне всю душу завязали узлом и пропустили через отжим.

Рори сочувственно поцокал.

– Не везло?

– Сейчас я вам все расскажу.

– …там сохранилась прекрасная нормандская церковь, – гнул свою линию Билл, обмирая, но не сдаваясь, – которую очень…

– Начну с того, что, вернувшись на старую родину, я сошелся с очень знающими ребятами, которые разбираются в лошадях так, что дай Боже, отличают, как говорится, где у лошади начало, а где конец, и они дали мне несколько дельных подсказок. И вот сегодня…

– …которую очень высоко ценят специалисты по нормандским церквам, – не замолкал Билл. – Сам я плохо в них разбираюсь, но слышал, что там в притворе есть…

Капитан Биггар снова взорвался:

– О притворстве мне лучше не говорите! Йоги тулсирам джагинат! С первейшим из притворщиков я познакомился сегодня в Эпсоме, вздуйся он весь пузырями! Притворялся честным букмекером, а сам… Да, так я говорил, эти мои ребята время от времени подкидывали мне надежную информацию и сегодня посоветовали двойной: в скачке в два тридцать Люси Глиттерс и в Дубках Мамашу Уистлера.

– Поразительно, что Мамаша Уистлера пришла победительницей, – вставил Рори. – У нас в «Харридже» было общее мнение, что у нее ни малейших шансов.

– И что же? Люси Глиттерс пришла при ста к шести, а Мамаша Уистлера, как вы, наверно, слышали, – при тридцати трех к одному.

Рори был потрясен.

– То есть ваша двойная выиграла?

– Да, сэр.

– При таких ставках?

– При таких ставках.

– А сколько вы поставили?

– Пятерку на Люси Глиттерс и весь выигрыш на Мамашу Уистлера.

Рори вытаращил глаза:

– Бог ты мой! Ты слышишь, Билл? Вы выиграли приличный куш.

– Три тысячи фунтов.

– Ну, я вам скажу!.. Слыхали, Дживс?

Дживс внес в столовую кофе. У него был все тот же неизменно торжественный вид. Дживс, как и Билл, находил присутствие капитана Биггара невыносимым, но в отличие от Билла, который весь дергался и суетился, Дживс сохранял сходство с хорошо воспитанной статуей.

– Сэр?

– Капитан Биггар выиграл в Дубках три тысячи фунтов.

– В самом деле, сэр? Результат, о котором приходится только мечтать.

– Да, – мрачно произнес капитан. – Я выиграл три тысячи фунтов, а букмекер с ними удрал.

Рори удивленно вздернул брови:

– Не может быть!

– Уверяю вас.

– Улизнул в лучах луны?

– Именно.

Рори был потрясен.

– Никогда не слышал такого безобразия! А вы слышали что-нибудь подобное, Дживс? Дальше уж некуда, верно, Билл?

Билл как бы очнулся.

– Извини, Рори, я задумался о другом. Так что ты говорил?

– Бедняга Биггар отхватил сегодня в Дубках жирный дубль, а букмекер, свинья, взял и удрал, не выплатив ему трех тысяч фунтов.

Билл, естественно, пришел в ужас. Какой порядочный человек не придет в ужас, услышав такое?

– Боже милосердный! – воскликнул он. – Капитан, как это могло случиться? Букмекер убежал, вы сказали?

– Рванул с места, как заяц, и я за ним.

– Неудивительно, что вы расстроены. Такие злодеи не должны оставаться на свободе. Кровь стынет в жилах, когда подумаешь о таком… таком… как такого человека назвал бы Шекспир, Дживс?

– Подлый, низкий, отъявленный негодяй, милорд…

– Вот-вот. Шекспир это здорово выражает.

– …сукин сын, безмозглый таракан, лопоухий холоп, ничтожество, разбойник, поедатель падали, грязный, жалкий, в грубых онучах…

– Ладно, ладно, Дживс, хватит. Можно составить себе представление. – Билл заметно разволновался. – Не уходите, Дживс. Разворошите получше огонь в камине.

– Сейчас июнь, милорд.

– Да-да, верно. Я совсем голову потерял, услышав такое. Вы не присядете, капитан? Ах да, вы сидите. Тогда сигары, Дживс. Сигару для капитана Биггара.

Капитан поднял ладонь:

– Спасибо, не надо. Я не курю, когда преследую крупную дичь.

– Крупную дичь? А, ну да, понимаю. Этого букмекера. Вы – Белый Охотник и охотитесь на белых букмекеров, ха-ха! Неплохо сказано, а, Рори?

– Отлично сказано, старина. Я умираю от смеха. А теперь позвольте мне пойти вниз. Я хочу посмотреть по телевидению банкет по случаю Дерби.

– Прекрасная мысль, – обрадовался Билл. – Давайте все пойдем смотреть банкет по случаю Дерби. Идемте, капитан.

Но капитан Биггар не двинулся с места. Он остался сидеть, где сидел, только сделался еще краснее прежнего.

– Может быть, позже, – произнес он кратко. – А сейчас я хотел бы переговорить с вами, лорд Рочестер.

– Конечно, конечно, конечно, конечно, – отозвался Билл не слишком жизнерадостно. – Останьтесь, Дживс. Тут уйма всяких дел. Почистите вон пепельницу. Дайте сигару капитану Биггару.

– Джентльмен уже отказался от сигары, когда вы ему предлагали, милорд.

– Ах, да-да. Верно, верно, верно, – сказал Билл. И сам закурил сигару, держа огонек в руке, вибрирующей, как камертон. – Так расскажите нам еще про этого вашего жулика букмекера, капитан.

Капитан Биггар немного помолчал, нахмурившись. А потом вынырнул из пучины безмолвия со словами, что от всей души надеется когда-нибудь увидеть, какого цвета внутренности у этого негодяя.

– Если бы только я встретил подлеца в Куала-Лумпуре! – произнес он.

– В Куала-Лумпуре?

Дживс, как всегда, пришел Биллу на помощь.

– Город на побережье Малаккского пролива, милорд, в составе британской колонии Восточная Индия, куда входят Малакка, Пенанг и провинция Уэлсли, получившая статус отдельного владения в 1853 году и переданная под управление генерал-губернатора Индии. В 1887 году к этой колонии были присоединены Кокосовые, или Килинговы, острова, а в 1889-м – остров Рождества. Условия жизни в тех местах очень проницательно описал мистер Сомерсет Моэм.