Дорога-Мандала - Масако Бандо

Они быстро дошли до норы. Чернели следы вчерашнего костра. Кэсумба ещё не вернулась. Увидев это, подросток сказал Асафуми:

— Я пойду, соберусь в дорогу. — И заполз в яму.

Асафуми хотел было присесть у кострища, но тут из ямы донёсся крик и звуки возни. Асафуми подбежал к яме. Оттуда показалась чёрная голова. Это была голова мальчика. Череп был проломлен, сочился желтоватый мозг. Пол-лица, как красной краской, было залито кровью. Вслед за головой из ямы медленно, как испражнение, вылезло обмякшее тело. Застыв на месте от изумления, Асафуми смотрел во все глаза.

Наконец показались ноги подростка, а за ними появилась лысая голова. Это был вчерашний старик. В руках он сжимал окровавленную железную палицу. Всё ещё стоя на четвереньках, старик посмотрел на Асафуми и дерзко усмехнулся.

— Ты убил ребёнка?!

Асафуми хотел крикнуть, но голос дрогнул. Не обращая на него внимания, старик выпрямился, опираясь на железную палицу, и за руку подтащил к себе добычу. Распростёртое на земле тело подростка содрогнулось и выгнулось в судороге, из ран хлынула кровь.

— Оставь этого мальчика!

На этот раз голос прозвучал чуть увереннее. Обернувшись, старик удивлённо сказал:

— Это ценная пища. Не ты её добыл!

И, таща за собой свою жертву, двинулся дальше. Асафуми подобрал лежавший поблизости ржавый железный обломок. Угадав его намерение, старик разжал руку, и тело мальчика распласталось по земле. Старик развернулся к Асафуми и сжал палицу двумя руками, как японский меч.

— Что, всего за одну ночь набрался храбрости? — ухмыльнулся он.

Как и вчера, на Асафуми напала робость. Но на этот раз он ринулся на старика прежде, чем робость сковала его. Железный обломок схлестнулся с палицей старика. Раздался треск и ржавый обломок рассыпался на куски. Старик снова взмахнул палицей. Просвистев у самого уха, палица задела щёку. Асафуми отпрянул назад и, увернувшись от следующего удара, скатился к воде и принялся швырять в старика камни. Один из них угодил тому в голову. На мгновение старик потерял равновесие, и тут Асафуми набросился на него. Полотенце с бёдер свалилось, но ему было не до того. Старик упал на спину, палица выскользнула у него из рук. Голый Асафуми навалился на врага сверху.

Широко разинув беззубый рот, старик сомкнул челюсти. Острая боль отдалась в боку Асафуми. Схватив камень, он обрушил его на голову врага. Послышался тупой звук удара, но старик не разжал челюсти. Он двигал ими так, словно ел мясо. В ужасе Асафуми понял, что его едят. Он снова ударил старика камнем по голове, и ещё, и ещё раз. Бум! Бум! Бум! Старик закричал. Но Асафуми не остановился. «Меня съедят, меня съедят, меня съест этот старик!» К ужасу примешивалось возбуждение оттого, что он бьёт и бьёт по уже размозжённому черепу врага. Приятно было чувствовать, как камень вязнет в мозгах страшного старика. Как копошащийся в грязи ребёнок, весь в брызгах, разлетающихся во все стороны мозгов, Асафуми бил, бил и бил.

Наконец, он очнулся. Лысая голова старика была расколота вдребезги, как спелый арбуз. Лоб провалился, череп превратился в кровавый комок. Задыхаясь, Асафуми отбросил камень и, обессиленный, опустился на землю. Рот старика искривила судорога. Окровавленные веки задёргались, как рябь на воде. Потом он затих.

Позади послышался собачий лай. Обернувшись, Асафуми увидел идущих по берегу реки Кэсумбу с Кэкой. Завидев странную сцену, Кэсумба подбежала ближе. И остановилась перед Асафуми, стоявшим на коленях перед трупом старика.

— Он… этого… этого мальчика… — поднявшись, Асафуми хотел всё объяснить, но язык не слушался его. В нём, как отзвуки бури, бушевали прежние ужас и возбуждение.

Словно говоря: «Я всё поняла», Кэсумба прикрыла ладонью рот Асафуми. Её ладони были пропитаны запахом трав. Кончик его обнажённого пениса уткнулся в подол Кэсумбы. Асафуми не заметил, как он встал. Напрягся, как в самый разгар неистовых любовных игр. Заинтересовавшись, Кэсумба потрогала его член кончиками пальцев. Асафуми охватила истома и в то же время он почувствовал прилив яростного желания. Словно бушевавший в его теле ураган, прорвав кожу, вырвался наружу. Схватив Кэсумбу за плечи, Асафуми повалил её на землю. Он задрал подол её платья и увидел поросший волосками лобок. Асафуми пожирал его глазами.

Раздвинув бёдра Кэсумбы и направив пенис одной рукой, он вошёл в неё. Он ощутил мягкую податливость, такую же, как тогда, когда он мозжил камнем голову старика. Неодолимая радость переполнила Асафуми. Удерживая Кэсумбу за плечи, он со всей силы вонзил в неё свой член.

— Кэка! — крикнула Кэсумба. Зарычав, Кэка набросился на Асафуми. Острая боль пронзила его плечо. Откинувшись назад, Асафуми покатился по земле. Кэка обрушился на него сверху. Острые клыки нацелились на горло, Асафуми оттолкнул пасть пса. Но другой пастью тот вцепился ему в предплечье. «Ай!» — вскрикнул Асафуми.

— Довольно, довольно, Кэка!

Услышав голос Кэсумбы, Кэка отступил. На плече и предплечье Асафуми остались следы собачьих клыков, из ран струилась кровь.

Придерживая руку, Асафуми сел. Голова была мутная, словно подёрнутая туманной дымкой. Асафуми перевёл взгляд с Кэсумбы, внимательно следившей за ним, положив руку на одну из голов Кэки, на старика, валявшегося с размозжённым черепом. Затем его взгляд упал на лежащего подростка, и его охватило оцепенение. В памяти медленно ожили его поступки, совершённые им вслед за смертью мальчика. Словно из тёмных глубин его души встал и принялся действовать другой, незнакомый человек.

— Я виноват… — пробормотал Асафуми. Когда к нему вернулось самообладание, он едва не лишился чувств от шока. Он не только убил старика, но и изнасиловал Кэсумбу! Он перестал понимать самого себя. Асафуми сидел на земле, обхватив голову руками.

Кэсумба подошла к подростку. Опустившись рядом с ним на колени, она принялась его трясти. Поняв, что тот мёртв, она подошла к старику и принялась трясти и его, но он тоже, конечно, не шелохнулся. Тогда она вернулась к Асафуми и села рядом с ним. Вслед за Кэсумбой Кэка обошёл оба трупа и стал жадно слизывать кровь с разбитых голов.

— И я такой же, как этот старик. Убийца… Насильник…

Кэсумба осторожно коснулась его ладони. А затем мягко, успокаивающе, принялась гладить его руки. Её ладонь была мягкой и тёплой. Асафуми посмотрел ей в лицо. Карие глаза, плоский нос, на губах печальная улыбка. Встретившись с ним взглядом, Кэсумба положила свою кудрявую голову ему на руки. А затем обеими руками обвила Асафуми, совсем как маленький ребёнок, обнимающий огромную, больше его самого, куклу.

Из глубин его души поднялась боль. Она захлестнула его огромной волной и затопила всё его существо. Асафуми разрыдался в голос.

Белый пепел плыл в лучах закатного солнца. Забравшись на верхушку Дерева мёртвых, Исаму развеял прах Саи. Сыпавшийся с его смуглых ладоней пепел как снег кружил в лёгком дуновении ветра, летел среди деревьев и медленно падал на землю. Стоявшая под Деревом мёртвых Сидзука смотрела на это действо.