Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Г. В. Перссон

Девятнадцатилетняя женщина, которую преступник попытался изнасиловать неделю назад, снова подала голос. Полиция просто-напросто отказалась поверить ее рассказу. И вместо того чтобы охотиться за преступником, там стали травить саму жертву, а за некомпетентность стражей порядка пришлось заплатить высокую цену. Чуть не лишилось жизни невинное дитя. Передовицы газет, как обычно в таких случаях, запестрели комментариями о кризисе правоохранительной системы, и работающей по убийству Линды разыскной группе внезапно пришлось тратить большую часть своего времени на то, что большинство из ее членов считало пустыми фантазиями.

Еще днем ранее глава полиции Кальмара связался со своим коллегой в Векшё и предложил создать совместную следственную группу. Убийство и два изнасилования за последний месяц, к сожалению, говорили о том, что преступник в любой момент может проявить себя снова. Полицейский начальник из Векшё сомневался в продуктивности такого решения, но обещал сразу же обсудить эту идею с коллегой, который руководил расследованием смерти Линды, а потом выйти на связь снова.

Комиссар Олссон поставил этот вопрос первым пунктом в повестке дня утреннего совещания во вторник и, естественно, был открыт для любых версий.

— Что вы думаете? — спросил он и посмотрел на собравшихся. — Сам я все больше склоняюсь к тому, что в двух наших изнасилованиях речь идет об одном и том же человеке, поскольку описания свидетелей почти идеально совпадают.

— А как же тогда убийство Линды? — спросил Бекстрём угрюмо. — Там тоже он постарался?

— Проблема ведь в том, что у нас нет его описания, — констатировал Олссон осторожно.

— Да, но это ведь по большому счету единственное, чего нам не хватает, — возразил Бекстрём. — И я попрошу поднять руку тех из сидящих здесь, кто вполне серьезно считает, что Линда впустила бы к себе такого покрытого татуировками парня в три часа ночи.

Извини, если я вмешиваюсь. — Левин осторожно откашлялся. — Как дела с последней жертвой? Удалось получить сперму нападавшего?

— Да, — сообщила Сандберг.

— Тогда все должно довольно быстро решиться относительно связи с Линдой, — констатировал Левин.

— Да, все так, — согласилась Сандберг с чуть более бодрой миной.

— Что же касается двух жертв изнасилования, я, честно говоря, не понимаю, чем мы смогли бы помочь коллегам из Кальмара? Единственно, мы можем дать их свидетелям взглянуть на те же самые фотографии, какие показывали нашей потерпевшей. — Левин снова осторожно откашлялся.

— Здесь уже полный порядок, — сообщила Сандберг, чье настроение, судя по ее внешнему виду, еще чуточку улучшилось.

— Ага, да. Но это же просто замечательно, — констатировал Левин. — Выглядит как хрестоматийный пример сотрудничества между полицейскими.

— Но что ты все-таки сам думаешь, Левин? — не унимался Бекстрём. — Возможна ли связь?

— Я не люблю высказываться о таких вещах, — сказал Левин. — Но, поскольку ты спрашиваешь, по моему мнению, Линду убил другой человек, не тот, кто надругался над бедной девочкой в Кальмаре. И это выяснится, как только тамошние коллеги получат заключение по поводу ДНК своего насильника, и ни о каком больше сотрудничестве в данной связи, я думаю, нам не стоит беспокоиться.

Закончив свой монолог, он по непонятной присутствующим причине кивнул Анне Сандберг.

— Остается только надеяться на это. — Олссон удрученно покачал головой. — Хорошо, если бы ты оказался прав.

В качестве последнего пункта повестки дня Олссон приказал Сандберг, Саломонсону, фон Эссену и Адольфссону, а также еще двум членам разыскной группы сразу же и в сотрудничестве с коллегами из Кальмара исследовать возможные связи между убийством Линды, попыткой изнасилования в Векшё и изнасилованием в Кальмаре. Кроме того, он собирался связаться с подразделением ВИКЛАС и группой ППП с целью убедиться, что те в своих действия полностью учитывают рекомендации опытных аналитиков.

Как только названные сотрудники с безрадостными физиономиями удалились выполнять приказ начальства и в комнате установилась относительная тишина, Бекстрём, окинув взглядом оставшиеся в его распоряжении силы, сказал:

— Продолжим. Как у нас дела со сбором проб ДНК? Надеюсь, пробирок с ватками хватает?

Левин вернулся в свою комнату, и почти сразу же к нему присоединилась Ева Сванстрём.

— С телефонами матери пока не получилось. Я разговаривала с представителем фирмы «Телиа», и их нынешний регистр охватывает только два последних года, — сообщила она.

— Но где-то ведь есть нужные нам данные? — спросил Левин, который сразу же ощутил хорошо знакомое беспокойство.

— Конечно, — подтвердила Сванстрём. — Хотя, по словам того, с кем я общалась, уйдет несколько дней, чтобы их выудить.

— Подождем, — кивнул Левин.

«За такой срок мир не рухнет, да и, возможно, там ничего нет, — подумал он. — Как в большинстве выстрелов в ночи».

Остров Альнён около Сундсвалля, вторник 5 августа

Шла последняя неделя самого долгого отпуска в жизни Ларса Мартина Юханссона.

Почти два года назад он оставил должность шефа полиции безопасности по оперативной работе, чтобы взамен возглавить одно из самых секретных расследований в истории шведской конституции. Сейчас и это задание находилось в завершающей стадии. С оставшейся частью с таким же успехом мог справиться его секретариат, и уже за неделю до Янова дня Юханссон оставил родину и вместе с женой Пиа отправился в круиз по Европе. Его вторая половина любила путешествовать (новые люди, новые места, новые впечатления), в то время как Юханссон предпочитал хорошую книгу, телефон, который никогда не звонил, и добротную пищу.

Пусть их мотивы и разнились, однако оба обычно возвращались в Швецию в превосходном настроении. И в соответствии с данным несколько лет назад обещанием, постепенно превратившимся в традицию, отныне проводили последнюю неделю своего отдыха в усадьбе старшего брата Юханссона на острове Альнён недалеко от Сундсвалля. В еще большей тишине и покое, с хорошей едой и напитками, у деловитых и щедрых хозяев, которые ни капельки не кривили душой, предлагая супругам чувствовать себя как дома.

«Самое важное из всего, — подумал Юханссон. — Разве есть или было в этом мире нечто такое, что способно в положительном смысле сравниться со Швецией? Ничего, никогда и нигде», — заключил он, глубоко вздохнул от удовольствия и сразу же заснул в шезлонге, где сидел.

У Юханссона было три мобильных телефона. Один личный, один обычный рабочий и один настолько секретный, что он, по большому счету, мог использовать его только для исходящих разговоров. На всякий случай он был красный, и Юханссон лично запрограммировал звуковой сигнал в нем. За исключением громкости, он установил в телефоне точно такую же сирену, как у полицейских спецмашин, и гордился этим, словно индюк. Установив сигнал, даже продемонстрировал его своей супруге, позвонив на красный мобильник, чтобы она смогла оценить технические познания мужа. И в первый раз, когда она услышала, как телефон ожил по-настоящему, его хозяин спокойно храпел, развалившись в шезлонге.