Большая книга приключений с привидениями - Валерий Гусев

Мама забрала у Михалыча пустую чашку и опять налила ему чаю.

– Значит, – все не унимался Алешка, – вы все нашли, кроме брошки?

– И ключик не нашли. От шкатулки.

– Плохо искали, – проворчал Алешка, пригнулся под сердитым маминым взглядом, зачем-то забрал рисунок брошки, аккуратно сложил его и сунул в карман.

Неделя пролетела быстро. Папа принес билеты на самолет. Себе и Алешке. А маме не принес. Но она отнеслась к этому спокойно. Только сказала:

– Алексея в самолете пристегни покрепче. Иначе он напросится в кабину пилотов, и вы можете прилететь совсем не туда. Плюхнетесь где-нибудь в туманной Австралии. Ищи вас потом.

Папа призадумался:

– Может, его вообще не брать? У него здесь дел выше крыши.

Алешка взвизгнул:

– У меня теперь дел выше крыши не здесь, а в Англии!

Тут папа призадумался еще больше. И сказал:

– А вот как раз из-за этого я бы оставил тебя дома. И мне спокойнее, и маме, и… Англии.

– Фигушки, – сказал Алешка.

Сейчас-то я знаю, что если бы Алешка не улетел в Англию, ей бы очень туго пришлось…

За день до отъезда к нам опять пришел наш любимый мент на пенсии.

– У меня к тебе, Сережа, – сказал он папе, – своя просьба имеется. Я не люблю оставлять дела недоделанными.

– Вы про эту брошь, Алексей Михайлович?

– Про нее. По некоторым данным, она где-то в Европе обретается. Информация такая есть. И по этой информации, кто-то собирается выставить ее на продажу, на аукционе в Лондоне. Смекаешь, полковник? Если ее там кто-то купит – только мы ее и видели, уже навсегда.

– Попробую проконтролировать.

– Вот-вот, попробуй. Я вот для тебя и дело из архивов затребовал. Полистай.

Папа полистал, а потом вынул из папки большой конверт с фотографиями и стал их рассматривать. А Алексей Михалыч давал пояснения:

– Это вот в кресле Людмила Ильинична, она в рабочем кабинете Толстого. Еще до ограбления.

Мы с Алешкой, конечно, тоже в эти фотки вперились. Кабинет Толстого нам понравился. Особенно громадный камин, а на камине всякие редкости в виде часов с фигурками, в виде ваз с ручками, в виде подсвечников со свечами.

– А это вот сам Котовский, еще до ареста, в Одессе. Вот эти двое – его подельники. А вот это сама Аурика. В моем кабинете, на допросе. Только она тут уже не золотистая, а натуральная – черноволосая брюнетка.

– Симпатичная особа, – сказал папа.

– И глаза красивые, – со знанием дела добавил Алешка. – На такой даже жениться можно.

– Я тебе женюсь! – сказала мама. – Таблицу умножения сначала выучи. Жених!

– А вот наша Аурика, – продолжил Михалыч, – в кафе, за минуту до задержания.

– А что это за толстушка рядом с ней? – спросил Алешка. Еще одну невесту углядел.

– Неустановленное лицо, – вздохнул Алексей Михалыч. – Видимо, подруга.

– На елку похожа, – опять вмешался Алешка. – Вся обвешанная.

Я тоже посмотрел на это неустановленное лицо. Алешка был прав: эта девушка вся целиком обвесилась дамскими украшениями. Даже на лбу у нее виднелась какая-то бляшка с камешком.

Папа стал рассматривать еще один снимок.

– Вот, – сказал Алексей Михалыч, – та самая брошь.

– Красивая, – кивнул папа.

– И дорогая, – добавил Алешка.

В день отъезда Алешка уселся на тахту с книгой.

– Чем увлекся? – спросил его папа.

– Английским. Не мешай. Надо немного подучить.

– Спохватился! У нас самолет в семь часов.

– Куча времени. – Алешка листал страницы с такой скоростью, будто их переворачивал ураганный ветер.

Папа покачал головой, но ничего не сказал. Зато он сказал маме, когда она заставила меня снять с антресолей два больших чемодана:

– Это ни к чему. Едем налегке. В джинсах, кроссовках и ветровках. Мы простые скромные люди. Со средним достатком.

– Это все? – ужаснулась мама.

– Нет, – не отрываясь от учебника, напомнил Алешка: – Гольфы мои найди.

– Какие еще гольфы?

Алешка поднял голову, сделал большие глаза:

– А как же! Мы же в Англию едем! Ты что! Мы же там будем жить среди англичан. А они же едят овсянку, ходят с зонтиками и играют в гольф!

– Хорошо, – робко согласилась мама. – Я положу вам в сумку свой складной зонтик и пару твоих гольфов.

– И кастрюльку с овсянкой, – добавил папа, усмехнувшись.

– Может, лучше курицу? – робко предложила мама. – Пожарить?

Алешка фыркнул:

– В Англии этих кур… Как гуталина у Матроскина.

В общем, они в самом деле поехали налегке, с папиной сумкой и с Алешкиным школьным рюкзачком. Мамин зонтик они незаметно оставили в прихожей, засунули под тумбочку для обуви.

– Мы с Димой вас проводим, – решительно сказала мама.

– Поплачь лучше дома, а не в аэропорту, – уперся Алешка.

– Сам поплачь. Я хочу помахать вслед вашему лайнеру.

– Вслед машине помаши, с балкона, – опять не согласился Алешка. Он, видимо, побаивался все-таки, что мама в последнюю минуту сунет в сумку курицу или зонтик. А может, и овсянку в кастрюльке.

Но папа возражать не стал, в аэропорт мы поехали всей семьей.

Когда папа и Алешка уже шли по летному полю на посадку, мама прорвала все заслоны и с криком: «Зонтик забыли!» – догнала их и стала запихивать зонтик в сумку. Нашла ведь под тумбочкой.

Это был первый сюрприз на пути в туманный альбатрос…

Когда они взлетели, Алешка расстегнул свой рюкзачок, что-то там поискал, почему-то хмыкнул и достал учебник английского. А папа сразу же задремал – он очень уставал на работе.

Часа через три Алешка проснулся и прилип к иллюминатору. Вокруг было темно, а внизу светился громадный Лондон. Разноцветными огнями.

– Красиво? – спросил папа.

– Ага. Совсем как над Москвой. Когда мы взлетали. Они там ничего не напутали? – Алешка кивнул на дверь в кабину пилотов.

Но тут бортпроводница сказала приятным голосом на английском языке, что лайнер готовится к посадке в аэропорту Хитроу.

– Переведи. – Папа толкнул Алешку в бок.

Алешка глазом не моргнул:

– Командир корабля Хитров приветствует пассажиров своего лайнера.

В общем, полет прошел нормально, посадка тоже. В аэропорту их встретил папин друг детства. Мишель, так называл его папа. Он был большой и толстый. И совсем не был похож на богатого бизнесмена. Скорее на веселого артиста, который не по роли, а по доброму характеру радует людей.