Не бойся - А. Шантарский

При упоминании ненавистного Абраму Семеновичу имени его опять передернуло, но на этот раз он довольно-таки быстро справился с эмоциями и ответил:

— Обещаю! — пообещал он твердым, но недовольным голосом.

— Собственно, это все. — Алексей, изображая дружеское расположение к собеседнику, хлопнул того по плечу, и тот, в свою очередь, чуть не свалился со стула. Два молодых, сильных и неглупых человека внушали к себе уважение.

— Мы верим тебе, — уже стоя, продолжал Атаман. — Если сдержишь слово, то вознаграждение за мной. Если же нет… У тебя симпатичная и еще не старая жена, дочка у таких родителей должна быть просто красавицей. И никто из них не застрахован от того, что произошло со студенткой Казаковой. Более того, у меня есть хорошие знакомые, которые чаще заглядываются не на женщин, а на мужчин. Мужчины с такой внешностью, как твоя, пользуются особой популярностью. — Последняя реплика незнакомца повергла Элькина в шоковое состояние, он даже не заметил, когда ушли непрошеные гости.

Абрам Семенович сдержал обещание: и Сергей Казаков, и Игорь стали студентами медицинского института. Любе он тоже не досаждал своими ухаживаниями, но на лекциях украдкой любовался ею, пряча чувства в самых далеких уголках израненной души.

Отношения к занятиям Сергея и Гарика были явно противоположными. Первый, еле дотянув до второго курса, все-таки институт бросил, второй же чуть-чуть не вытянул на красный диплом. По окончании учебы Игорь получил специальность врача-терапевта и устроился работать на «скорую помощь».

Сергей успел за это время пожить в Саратове, но так допек старшего брата, что тот его с треском оттуда выдворил, предварительно уплатив чиновнику приличную взятку, чтобы его подопечный не угодил за решетку. Подчиненные Атамана невзлюбили его младшего брата, он всюду совал свой нос и неумело лез командовать в отсутствие Алексея. Они облегченно вздохнули, когда тот, наконец, убрался из города.

Когда Люба училась на третьем курсе, они с Гариком поженились. Люба с отличием закончила институт на год раньше мужа. Из нее получился отличный хирург. Она продолжала учебу и еще через три года получила степень кандидата медицинских наук.

Работа в хирургическом отделении железнодорожной больницы захватила ее. Но в стране вовсю набирала обороты перестройка, и нищенская зарплата не успевала за темпами инфляции. Если бы не полностью обставленная квартира, подаренная старшим братом на свадьбу, материальное положение семейной пары было бы более чем скромным.

Алексей никого не забывал и регулярно помогал ближайшим родственникам. Но Люба хотела сама чего-то достичь в этой жизни, в том числе и денежного благополучия.

Примеры быстро богатеющих выскочек просто заражали. Мало кто из них чтил Уголовный кодекс, тем не менее за колючей проволокой оказывался ничтожно малый процент.

«Чем я хуже их?» — думала молодая женщина. В стране царил настоящий беспредел, и ловкачи пользовались этим.

Казакова (после замужества она оставила свою фамилию) решила во что бы то ни стало пробиться в высший свет — то есть стать той, кто мог позволить себе несколько раз в году отдыхать на лучших курортах мира, иметь дорогую одежду, машину, построить свой коттедж. И только после всего этого, считала она, завести ребенка, к чему много лет склонял ее Гарик. Но Люба была не из тех женщин, которые вместе с детьми готовы влачить нищенское существование. Она постоянно искала выход. И не подозревала, что он уже близок и уж совсем не догадывалась, через какие испытания ей придется пройти.

Стоял пасмурный летний день 1991 года. Июнь не особо радовал горожан хорошей погодой: постоянно темное, в тучах небо, то моросящий дождь, то ливень. Казалось, что сырость проникала внутрь и навевала тоску. Шмыганье носом и покашливание в общественном транспорте становилось нормой для усталых людей, возвращавшихся домой после работы.

Любовь Леонидовна, брезгливо поморщившись, протиснулась между полнеющей женщиной и неряшливым мужиком в грязной, промасленной куртке к выходу из автобуса.

— Это просто немыслимо, тереться среди людей в такой одежде, — пробубнила она себе под нос.

— Не нравится — ходи пешком, — полез на рожон мужчина, обдав Казакову перегаром.

— Нахал! — возмутилась она. — Нализался, так хоть бы помалкивал.

— Тебя забыли спросить! (Для пьяницы подобная перебранка — обычное явление.)

Женщина хотела еще что-то ответить, но автобус остановился, и она вышла. И без того невеселое настроение испортилось окончательно. Казакова раскрыла зонтик, втянула голову в плечи и, обходя большие лужи, пошла по узкому тротуару к своему дому. По дороге промчалась иномарка, обрызгав женщину грязной водой из лужи.

— Сволочь! — выругалась вслух Казакова. — Совсем людей не замечают. — Но в этот раз она ошиблась.

Водитель светло-серебристого «форда» поздно заметил лужу и запоздал с торможением. Испытывая неловкость, он хотел было скрыться, чтобы не выслушивать упреки женщины. Он вдавил педаль газа и бегло взглянул в зеркало заднего вида. Лицо женщины ему показалось знакомым, а еще через секунду он машинально сбросил газ и ударил по тормозам — он узнал ее. На лбу мгновенно выступила испарина.

Сколько раз мужчина мысленно готовился к этой встрече, думал о том, что он ей скажет, и все равно встреча оказалась неожиданной. Нет! За многие годы он так и не смог выкинуть эту роковую для него женщину из памяти.

Любу удивило то, что метров через тридцать «форд» резко затормозил и начал плавно сдавать назад.

«Совестливый попался. Ну я ему сейчас устрою!» — мелькнула злорадная мысль.

Машина остановилась напротив Казаковой, правая передняя дверь бесшумно открылась.

— Что? Иномарок нахапали, так теперь пешеходов можно за людей не считать? — выразила она свое негодование, наклонившись и заглянув в салон.

— Извините, Любовь Леонидовна, я нечаянно, — оправдался мужчина. — А вы ничуть не изменились: молодая, красивая и все такая же строптивая.

Люба буквально остолбенела. Она видела перед собой знакомое лицо уже пожилого человека. Но глаза?! Глаза оставались прежними — влюбленными!

— Абрам Семенович? — только и смогла она вымолвить.

— Узнала. — В его голосе звучали одновременно и радость, и печаль. Чувствовалось, что воспоминания все еще не дают ему покоя. — Садитесь, я подвезу.

— Мой дом в ста метрах отсюда.

Люба даже не знала, как себя вести с Элькиным. Она давно выбросила его из головы и все забыла. Эта встреча застала ее врасплох.

— Уважь мои седины, сядь, — попросил профессор и перешел на «ты».

Люба нерешительно втиснулась на переднее сиденье. Но не успели они тронуться, она сказала:

— Вот здесь, пожалуйста, остановите, — и, коротко поблагодарив, намеревалась покинуть салон.

— Не спеши, — удержал ее мужчина за локоть. — И, если можно, не «выкай» мне.