Душа в наследство - Светлана Шумовская

— Катарина! — взволнованно воскликнул отец, едва увидев, кто пытается с ним связаться. — Как ты? С тобой все в порядке? Клянусь, если этот Уотсон оставил тебя без должной защиты, и у тебя что-то случилось, я приеду немедленно и лично задушу мерзавца!

Я впала в легкий ступор от столь прочувственной речи, но все же нашла в себе силы слабо улыбнуться.

— Все в порядке, папа, со мной ничего не случилось.

— Хвала Безликой! — совершенно искренне воскликнул Адам Бреннон. — Я места себе не находил!

— Пап, у меня есть одна новость, не очень приятная, — проговорила я, прекрасно понимая, что заряд кристалла далеко не бесконечен, и я имею все шансы не сказать главного. — Ты знал, что у тебя есть сын?

— Сын? — недоуменно переспросил отец. — Что за глупости? Ты единственный ребенок в нашей семье, можешь смело спросить у своей матери.

— Сын не от мамы, — серьезно проговорила я. — Мистер Уотсон сделал соответствующую экспертизу и выяснил, что твой роман с женщиной, которая приютила твой отряд на севере за три года до моего рождения, не прошел бесследно. У тебя есть сын, и сейчас он в отделении патруля, его допрашивают.

Я отвела взгляд, не желая даже представлять, каким образом мистер Уотсон ведет допрос. Что-то подсказывало мне, что он не ограничивается простыми вопросами, на которые Деш отвечает по собственной воле.

Отец молчал, буравя меня тяжелым взглядом, и тяжело дышал. Полагаю, для него было большим потрясением узнать такое.

— Это было еще до знакомства с твоей матерью, Кати, и клянусь, я никогда ничего не знал об этом ребенке!

— Я знаю, папа. И не осуждаю тебя, — искренне ответила я. — Просто ты должен знать. Та женщина была одной из поклонниц культа дивалов, и рождение вашего общего сына они запланировали еще до вашего с ней знакомства.

Откровенно говоря, о таком родственнике, как Кларенс Деш, я никогда не мечтала. Не скрою, в детстве мне хотелось иметь старшего брата, но такого, который стал бы защищать меня, поддерживать, от Деша же поддержки ожидать не стоило.

Я задумчиво почесала кончик носа, раздумывая, что еще сказать отцу в последние секунды разговора, и не сразу заметила, как изумленно вытянулось лицо родителя.

— Катарина, ты что, помолвлена?! — взревел папа.

Я испуганно взглянула на чуть светящийся синий камень, и внезапно устыдилась, вновь чувствуя себя маленькой девочкой.

— Это долгая история, — проговорила я.

— И ты обязательно мне ее расскажешь! — заявил папа. — Я сейчас же выдвигаюсь в Меренск!

— А как же друзья деда, которые находятся под твоей охраной?! — воскликнула я, всерьез испугавшись приезда отца. Сомнений в том, что он не одобрит Яна, не было! Он же некромант, к тому же мы так мало знакомы. Я умоляюще посмотрела на отца, ожидая, что он откажется от своей идеи приехать, но внезапно кристалл связи погас, белоснежный до этого камень наполнился тьмой и утратил свое свечение.

— Да уж, только этого не хватало, — прошептала я, обхватив руками голову.

Сама не знаю, почему приняла кольцо Яна. Да, я безусловно доверяла ему, даже была влюблена, но замужество… С другой стороны, поверенный ни слова не сказал о свадьбе, лишь пекся о моей безопасности. От воспоминания, что Ян примчался мне на помощь в горы, губы растянулись в довольной улыбке. Значит, я действительно дорога ему!

Мои размышления прервал слабый стук в дверь. Которая приоткрылась, являя мне заспанного Флипа.

— Вам тоже не спится? — поинтересовался мальчишка. — Уайлд провонял весь дом успокоительными травами после вашего приезда.

Я вспомнила, с каким лицом встречал нас дворецкий, и невольно улыбнулась шире. Он ругал меня, Яна, клял всех Богов, обещал разгромить весь патруль Меренска во главе с его начальником, потом суетился рядом со мной, постоянно спрашивая, все ли в порядке, лично набирал мне ванную, и даже грозился сбегать за лекарем, но Ян заверил, что справится с моими синяками сам, что, собственно, и сделал без особого труда.

— Простите, что я доставляю столько хлопот, — проговорила я.

— Это ничего, зато ваша жизнь очень интересная.

Мальчишка осмелел и, подойдя ближе, присел на краешек стула.

— Уж лучше бы она была скучной, — пожала плечами я, — так что ты хотел?

Вместо ответа Флип подался вперед, наклоняясь ко мне.

— Не двигайтесь, на вас уселась какая-то букашка, — сообщил он, сосредоточенно глядя в одну точку. Парень провел пальцем по моей щеке, обдав холодом кожу, и неуловимым, быстрым движением вырвал волос из ближайшего локона, спускающегося на плечо.

В тот же миг шею сдавило спазмом, лишив возможности сделать вдох, но через секунду все прошло, и я жадно схватила ртом воздух.

— Ай! — вскрикнула я. — Что ты творишь?!

Неожиданно лицо воспитанника деда начало расплываться перед моими глазами. Я попыталась встать, но ставшие ватными ноги не смогли устоять, и я тяжело опустилась обратно в кресло, чувствуя, как кружится голова.

— Теперь спите, мисс Ломаш, — очень знакомым голосом проговорил Флип.

Я не закрывала глаза и теперь не понимала, что случилось. То ли я начала сходить с ума, то ли случился горячечный бред, но вместо мальчишки передо мной стояла… я! Такая же растрепанная после сна, в собственном халате — и с невероятно холодным, отстраненным взглядом. Я знала этот взгляд, и я боялась его.

— Лион, — пересохшими губами прошептала я.

— Простите, мисс Ломаш, я должен освободить отца.

Внезапно я вспомнила одну немаловажную деталь: иллюзионистам не достаточно просто захотеть принять чей-либо образ, им всегда нужен генетический материал: волос, слюна… Я провалилась в небытие, так и не успев додумать эту мысль. Только услышала на самом краю сознания, как захлопнулась дверь кабинета.

Это определенно был сон — на грани восприятия, похожий на видение, но сон. Я шла по коридору особняка, осторожно оглядываясь по сторонам. Я знала здесь каждый угол, каждый поворот, я считала это место домом, и я была не собой.

Видимо, воспользовавшись моим волосом, Лион впустил частицу меня в свою душу. Думаю, что это из-за моего дара пифии, иначе подобное невозможно. Сейчас я была им, внутри него, и я никогда еще не видела такой бездны отчаяния и безнадеги.

Лион очень любил свою мать, которая умерла, едва мальчику исполнилось семь лет. Она так и не смогла полюбить снова, и до последнего дня прожила одна, посвящая всю себя лишь сыну. Она мечтала, что когда-то они найдут способ освободить Рашдаршана — именно так звучало имя дивала, который стал отцом Лиона. Но она не дожила, а он, мальчик, который остался один в целом мире, считал своим долгом продолжить начатое ей дело.