Билет на ковер-вертолет - Дарья Донцова

Ирина и впрямь одно время была замужем занеким Алексеем Галкиным. Правда, брак был недолгим и, судя по всему,несчастливым, потому что женщина получила развод и стала в одиночествевоспитывать дочь. Но не факт распада семьи мамы травмировал Аню, девочка знала,что родители давно разбежались, и папой не интересовалась, — на самом днекоробки отыскались документы, имевшие непосредственное отношение к самойдевочке. В частности, там лежала ее детская история болезни.

Любая мать знает, что выкидывать пухлуюкнижицу, куда занесены все данные о здоровье малыша, нельзя ни в коем случае.Не знаю, как сейчас, когда люди получили возможность лечиться в любом месте, нораньше карточка хранилась в детской поликлинике, в четырнадцать лет подросткаставили на учет во взрослой терапии, а документ из первой вручали маме сословами:

— Пожалуйста, не потеряйте, тут всеанализы и записи о болезнях.

Большинство женщин держат пухлую тетрадь вукромном месте и иногда обращаются к ней. Вот, например, мама Томочки, давно,увы, покойная тетя Аня, сохранила записи, чем немало помогла Томусе. Когда мояподруга ждала Никиту, Кристина принесла из школы краснуху, и у Томочки мигомподнялась температура. Сначала вся семья перепугалась: если беременная подцепиткраснуху, ей стопроцентно придется делать аборт. Да еще вызванный к ней врачподлил тогда масла в огонь.

— Точно не скажу, — заявилэскулап, — но очень похоже на краснуху.

— Ну-ка вспоминай, — занервничалСеня, — ты в детстве болела этой дрянью?

Томуська призадумалась.

— Не помню.

— Напрягись! — велел муж.

Жена развела руками.

— Вот свинка, кажется, была. Правда,Вилка?

Я слегка растерялась.

— Нет, вроде у нас имелась скарлатина.

— Что ты! — замахала рукамиподруга. — Это у тебя была скарлатина, а у меня свинка.

— Мы же вместе всегда болели!

— Свинкой и скарлатиной порознь, —уперлась Томуся. — А про краснуху не помню.

Семен покачал головой:

— Очевидно, придется идти на неприятнуюоперацию.

— Но у меня же есть детская историяболезни! — подскочила подруга. — Мама ее спрятала. Сейчас всевыяснится!

В одну секунду Томуська слетала в спальню иприволокла необходимый документ. Очень скоро мы со стопроцентной уверенностьювыяснили: у будущей мамы не имелось свинки, а краснухой она без особыхосложнений переболела в девять лет.

А теперь представьте, что тетя Аня вышвырнулаисторию болезни. Вот где ужас! Томочка бы побоялась рисковать и сделала аборт,оперативное вмешательство могло аукнуться тяжелыми последствиями, и не было быу нас Никитки. А так прочитали нужную страницу и успокоились. В конце концов уКриси оказалась противная инфекция, у Томуськи же просто простуда, а пятнами ееобсыпала аллергия — два раза заболеть краснухой никак нельзя.

Поэтому, девочки, всегда храните вседокументы, связанные со здоровьем своих детей, даже если отпрыски уже самистали родителями! Не выбрасывайте пожелтевшие бумажки, они могут пригодиться!

Очевидно, Ирина Галкина руководствовалась темиже мыслями, поэтому тоже хранила историю болезни дочери. Она лишь совершилатрагическую ошибку — не уничтожила кое-какие страницы, не имевшие отношения кздоровью девочки. Почему? Может, просто забыла?

И вот Анечка открыла первую страницу, увиделапрямоугольную бумажку и стала читать:

«Роженица Марина Федоровна Константинова, вес…рост… возраст… Анализ крови на сифилис отсутствует. Поступила в 0.30 9сентября. Роды самопроизвольные, воды отошли естественным путем…»

Ну и так далее. Сначала Ане бумажонкапоказалась неинтересной, но потом она вздрогнула. Минуточку, а при чем туткакая-то Марина Константинова? Ее маму зовут Ирина Галкина! Может, вполиклинике перепутали, а родительница ничего не заметила?

В полном недоумении Аня перелистнула страницуи ахнула. Дальше шли сведения о появившемся младенце.

"Осмотр новорожденной АнныКонстантиновой. Рост… вес… объем черепа… Сведения о семье. Мать — МаринаФедоровна Константинова — осужденная, колония… барак номер… Отец — ПавелВалерьевич Конкин, осужден по статье…

У Ани закружилась голова. Да и любой на ееместе не сохранил бы спокойствия. История болезни содержала еще много шокирующихновостей. Оказывается. Анечку недолго держали при маме, а вскоре отправили вприют, откуда ее в трехлетнем возрасте забрала Ирина Галкина.

Похолодевшими пальцами девушка перелистываластраницы. Примерно на двадцатой она наткнулась на бланк с надписью «Анализкрови Анны Галкиной, переведенной из другой поликлиники в связи с переменойжилья». Далее карточка заканчивалась, к ней была подшита вторая, на титульномлисте стояло — «Анна Галкина. Мать — Ирина Галкина, отец — Алексей Галкин».

Аня долистала пожелтевшие страницы до конца имежду последними увидела два фото. На одном была запечатлена девочка, сидевшаяна окне, на другом две школьницы — та, с первого снимка, и другая.

Аню словно ударили в сердце. Она неожиданнопоняла: одна из этих девчушек ее настоящая мама. Совершенно неясно, отчего Аневзбрела в голову данная мысль, но она прижала глянцевые прямоугольники к грудии застыла над коробкой. Потом девушка встряхнулась, схватила ручку, переписалавсе приведенные в истории болезни сведения о родной маме, запихнула листочек влифчик, туда же спрятала фото, сунула историю болезни назад в ящик, завязалаверевку, пошла в свою комнату, упала на диван и стала тщательно обдумыватьситуацию.

Ох, не зря ей так тяжело живется около занудыИрины! Она ей не мать, вечно с дурацкими наставлениями, зудит осенней мухой,шипит разбуженной змеей: «Аня, учись! Аня, не шляйся по подворотням! Аня, неходи с мальчиками! Аня! Аня! Аня!» Ясное дело, своих детей у нее нет, поэтомуизводила всю жизнь чужого ребенка.