Когда палач придет домой - Александр Риттер

– Именно так.

– А если я провалю это задание, как и предыдущие?

– Постарайся все же не провалить. Оно слишком важно. Теперь наши с тобой шеи всунуты в петлю. Наши собственные жизни, Бен, поставлены на карту.

– Да, мы очень неожиданно превратились из охотника в дичь. Кстати, почему бы не попробовать обычный вариант? Поставить в известность центр, запросить указаний и одновременно предложить ликвидировать этого настойчивого инспектора, который уже не в первый раз садится нам на хвост.

– Такой вариант, к сожалению, не пройдет, потому что они непременно потребуют и твою голову вместе с головой Джеймса, а я этого не хочу.

– Почему? – совершенно спокойно спросил я.

– Потому что за всю мою жизнь я знал только троих людей, на которых я мог положиться в трудную минуту. Один из них умер много лет назад. Ты его не знаешь. Второй – полковник Барт, впрочем, когда мы познакомились, он был еще капралом. И ты. А теперь остался только ты. Я не хочу потерять последнего человека, которому я еще могу доверять.

Я кивнул и задумался. Задумался надолго. Потом встал, и, пройдясь по комнате, сказал:

– Насколько я понимаю, действовать я буду один, без прикрытия, в стиле вдохновения, вся операция на мою ответственность, и так далее и тому подобное?

– Совершенно верно.

– И я должен в этом деле рассчитывать только на себя и застрелиться при опасности провала?

– Что-то вроде этого, – ответил сэр Найджел и сморщился, как от зубной боли.

– Но снаряжение-то мне выдадут или мне придется довольствоваться своим?

– Разумеется, тебе выдадут все, что тебе потребуется для работы. Кроме того, тебе предоставят всю информацию о твоих предполагаемых жертвах, месте проведения операции, в общем, все, что ты сочтешь необходимым.

– И выбора у меня нет, – тяжело вздохнул я, констатируя этот страшный факт. Факты вообще очень страшная вещь. У них у всех мерзкие рожи, но надо уметь смотреть им в лицо. Даже если очень не хочется.

– Выбора у тебя нет, – подтвердил мой шеф и снова скривился.

Я подошел к окну и, глядя на спешащих по своим делам людей на дне сорокаэтажной бездны, подумал:

«Да, ну и ситуация. И как бы из нее выкарабкаться с наименьшими потерями? Ведь я буквально сегодня утром давал себе обещание больше никогда не убивать. А что теперь? Мне придется или сесть в тюрьму, или быть убитым кем-то из своих коллег, бывших, черт возьми, коллег! Или же придется убить несколько человек, которые повинны только в том, что хорошо делают свою работу. Я люблю таких людей. Нет ли какого-нибудь другого, не связанного с убийствами, варианта развития событий?»

– А почему бы не пригласить Джеймса и его команду в нашу компашку? Это будет легче и намного безопаснее, чем устранять их всех.

– Во-первых, инспектор Джеймс – принципиальный противник насилия вообще и убийства в частности, а во-вторых, я уже пытался сегодня утром побеседовать с ним начистоту и объяснить ему для начала часть правды, однако он решил, что я пытался сначала подкупить его, а потом добиться прекращения дела угрозами. В любом случае он нам не поверит. Опять же, мы не можем сами принять решение по этому вопросу, это может сделать только центр, а реакция центра на мой или твой доклад нам обоим прекрасно известна. Мы даже до суда не доживем, как, впрочем, и этот проклятый сукин сын Джеймс. Нам остается только одно, Бен, – убить его раньше, чем он убьет нас.

Я кивнул и подумал: «Что же мне делать? Что же мне, черт побери, делать? Я хотел бросить эту работу, подать в отставку, стать, наконец, нормальным человеком, но, видимо, из свиты смерти так просто не выберешься. Мне снова придется убивать. Что же мне теперь делать?»

Перед моим мысленным взором возникло лицо Светланы, когда полицейский говорит ей, что я арестован как кровавый убийца, застрелен при сопротивлении полиции или просто погиб от какого-нибудь несчастного случая, подстроенного бывшими коллегами. Нетрудно догадаться, что с ней будет, учитывая, что в ее памяти так свежа еще смерть Эда.

«А если какой-нибудь старый бессердечный полицейский растолкует ей, кем в действительности я был и какую роль во всем этом сыграла она, то…»

Мне вспомнились дрожащие руки, торопливо высыпающие таблетки из пузырька со снотворным. И на сей раз некому будет остановить ее. А она только что начала учиться жить как нормальный человек. И я тоже.

Я сжал кулаки и подумал: «Я должен это сделать! Ради нее! И ради себя тоже. И обязательно остаться в живых. И я сделаю это, чего бы мне все это ни стоило! Обязательно сделаю!»

Я обернулся, посмотрел прямо в глаза своего шефа и сказал:

– А ведь я сюда пришел для того, чтобы подать прошение об отставке, потому что чувствовал, что уже староват стал для этого дела, и хотел умереть в собственной постели, как следует пожив на пенсию.

Сэр Найджел только улыбнулся уголками губ и сказал:

– Вполне возможно, что это будет твое последнее задание.

– А на чем я прокололся?

– В деле Барта прокол не твой, там напортачил тот кретин, который делал прощальную записку. Он написал в ней не то имя. Представляешь? Я всегда думал, что повидал на своем веку много людей, которые рождены быть идиотами, но такого я себе даже представить не мог. Написать не то имя в прощальной записке!

– А остальные операции? – спросил я.

– В деле Торвальдской банды они сумели многое установить по каплям крови, которые нашли на земле. Кроме того, у них есть автопортрет, составленный охранником автостоянки, и показания того парня, из службы безопасности дома, которого ты встретил перед посадкой пульсара Браунлоу.

Я несколько секунд бездумно смотрел в окно, потом резко повернулся и спросил, глядя в глаза Лысого Дьявола:

– Где я могу получить необходимые мне информацию и снаряжение?

Переодевание солдат во вражескую форму или одежду мирных жителей, как и любая иная маскировка, может способствовать успешному выполнению задания.

Тактика и стратегия действия войск специального назначения в тылу противника

Душа, смелее будь,

Рука, не дрогни в этот час.

Уильям Шекспир. «Макбет»

Я медленно шел к полицейскому участку. Солнце поднялось уже высоко и пекло мне в спину под плащом и многочисленными слоями одежды. Ладно, потерпим. Главное, проникнуть незамеченным в здание полицейского участка, а там я смогу убрать разом и всю шайку инспектора, и все собранные ими доказательства, включая свидетелей. Это будет моя последняя, величайшая работа, мой opus magnum. А после этого, обеспечив свои тылы, я навсегда брошу свое страшное ремесло.