Война с демонами. Книга 2. Копье Пустыни - Питер Бретт

– Корона? – переспросил Меченый. – Ты уверен? Может, просто драгоценный камень в тюрбане?

– Уверен, – кивнул Марик. – Золотая корона, вся в метках и драгоценных камнях. Проклятая штуковина наверняка дороже корон всех остальных герцогов, вместе взятых.

– А этот герцог говорил на нашем языке?

– Получше некоторых моих знакомых энджирцев.

– Как его звали?

Марик пожал плечами:

– Вроде к нему не обращались по имени. Все звали его каким-то песчаным словом. «Шамака», что ли. Я решил, это значит «герцог».

– Шар’Дама Ка?

– Точно. – Марик кивнул. – Оно самое.

Меченый беззвучно выругался.

– В чем дело? – спросила Лиша, но Меченый не обратил на нее внимания и подался ближе к вестнику.

– Он вот такого роста? – Меченый поднял ладонь над головой. – С раздвоенной намасленной бородкой и острым крючковатым носом?

Марик кивнул.

– У него было меченое копье?

– У них у всех были меченые копья.

– Это особенное.

Марик снова кивнул:

– Металлическое, от наконечника до древка. Сплошь в метках.

Из горла Меченого вырвался нечеловеческий рык. Даже бесстрашный Марик невольно отступил.

– В чем дело? – повторила Лиша.

– Ахман Джардир. Я его знаю.

– Что это значит? – спросила она, но Меченый лишь отмахнулся.

– Сейчас это неважно. – Он повернулся к Марику. – Что было дальше?

– Как я уже сказал, я перебрался через стену и смылся, едва меня освободили. Деревушки к тому времени наполовину опустели. Прослышав о нападении, умники собрали вещички и выступили в путь еще до того, как высохла кровь на мостовой главного города. В весях остались только немощные и трусы. По моим прикидкам, больше, чем ушло, но по дороге все равно шли десятки тысяч. Я купил лошадь у старика, который решил остаться, и поскакал. Вскоре догнал беженцев. Отряды были слишком большими, чтобы держаться вместе, ни один город не мог принять столько народу. Многие отправились в Лактон и его деревушки, где крючка и лески достаточно, чтобы не умереть с голоду, но жонглеры без конца талдычили о тебе, – он указал на Меченого, – и те, кто поверил, что ты – вернувшийся Избавитель, потекли сюда. Мне было нужно в Энджирс, доложиться герцогу, но я не мог бросить людей на дороге практически без метчиков и предложил им свои услуги.

– Марик, ты молодец. – Лиша положила ладонь ему на руку. – Эти люди ни за что бы не справились без тебя. Иди выпей эля, а мы тем временем обсудим твои новости.

– Я оставил тебе комнату наверху, – добавил Смитт. – Стефни проводит.

Меченый надел капюшон, едва вестник вышел.

– Смеркается. Если на дороге еще остались люди, я должен проследить, чтобы они увидели рассвет.

Лиша кивнула:

– Захвати с собой Гареда и всех лесорубов, которые умеют ездить верхом.

– Возьми плащ, – велел Меченый Рожеру. – Ты едешь с нами.

Рожер кивнул, и они вместе направились к заднему выходу.

– Тебе понадобятся метчики. – Эрни поправил очки в проволочной оправе и встал. – Я с вами.

Элона вскочила и схватила его за руку:

– Эрнал, ты никуда не поедешь.

– Ты вечно ноешь, что я трус, – заморгал Эрни. – А теперь я должен прятаться, когда людям нужна моя помощь?

– Твоя смерть ничего мне не докажет. Ты годами не садился на лошадь!

– Она дело говорит, папа, – вставила Лиша.

– Не суйся, – огрызнулся Эрни. – Мне плевать, что все ходят перед тобой на цырлах. Я твой отец!

– На споры нет времени, – сказал Меченый. – Ты едешь или нет?

– Нет, – отрезала Элона.

– Еду. – Эрни выдернул руку и вышел следом за другими мужчинами.

– Идиот! – завопила Элона, когда за Эрни захлопнулась дверь. Все переглянулись.

– Сидите здесь сколько хотите, – сказал Смитт, – а мне надо приглядеть за залом.

Смитт, Стефни и Джона поспешно выскочили вон, оставив Лишу наедине с разъяренной матерью.

– Мама, с ним ничего не случится, – заверила Лиша. – На свете нет ничего безопаснее, чем путешествовать с Рожером и Меченым.

– У него слабое здоровье! Он не может скакать наравне с молодыми! Подхватит простуду и умрет! После прошлогодней горячки он так толком и не поправился.

– Ого, мама, – удивилась Лиша, – можно подумать, тебе не все равно.

– Не смей так со мной говорить, – рявкнула Элона. – Разумеется, мне не все равно. Он мой муж! Если бы ты знала, что такое тридцать лет брака, ты бы придержала язык.

Лиша хотела огрызнуться и перечислить все грехи Элоны перед Эрни, в особенности неоднократные измены с отцом Гареда, Стивом, но сдержалась из-за искреннего тона матери.

– Ты права, мама. Прости.

Элона захлопала глазами:

– Я не ослышалась? Ты сказала, что я права?

– Сказала, – улыбнулась Лиша.

Элона распахнула объятия:

– Скорее обними меня, детка, пока не передумала.

Лиша засмеялась и крепко обняла мать.

– С ним ничего не случится, – повторила Лиша. Ей хотелось в это верить.

Элона кивнула.

– Разумеется, ты права. Ни один демон не чета твоему страхолюдному дружку.

– Ну и вечер! Мы обе правы, а папа не видит!

– Он ни за что не поверит.

Элона промокнула глаза платком, и Лиша сделала вид, что не заметила.

– Так это тот самый Марик, по которому ты сохла? Тот, с которым сбежала в Энджирс?

– Я никогда по нему не сохла, мама.

Элона фыркнула:

– Не рассчитывай, что я поверю в этот маревниковый бред. Весь город знал, что ты его хочешь, но строишь из себя скромницу. И что в этом плохого? Он красивый кобелюга и к тому же вестник. Такому стоит только пальцем поманить. С чего бы иначе Гаред так ревновал?

– Мама, Гаред ко всем ревновал, – напомнила Лиша.

Элона кивнула:

– Совсем как его отец. Мозгов мало, страсти много. – Она тоскливо улыбнулась, и Лиша поняла, что мать думает о Стиве, своей первой любви. Стив погиб год назад, когда Лесорубову Лощину охватила горячка и метки подвели.

– На дороге Марик оказался ничуть не лучше, – заметила Лиша.

– И ты применила фокусы травниц, – догадалась Элона. – Упустила отличную возможность тайком перепихнуться!

Мать была права. Лиша подсыпала Марику зелье и лишила его мужской силы, чтобы он не взял ее в пути против воли.