Дети Левиафана - Никита Киров

— И оставить тебя? Ну уж нет.

— Ты кретин, — рыцарь сплюнул и посмотрел на капитана. — Раз уж мы вместе… какие силы обороняют стены?

— Местное ополчение из цеховиков. Ещё армия фюрста, но это херня, недобитки, мы их пару недель назад в поле раскатали. Но есть большая проблема — город нанял две дюжины боденских стрелков.

— Две дюжины? Всего?

— Целых две дюжины! Твой папаша их недооценил, и мы уже в третий раз захлёбываемся кровью! Ты знаешь, какие у них пушки?

Капитан поднял руку.

— Они не делают бум, потом перезаряжают до вечера. Этот боденский гомик зажимает крючок, а его пушка делает бум бум бум бум…

— А есть и быстрее, — рядом с ними остановился усатый мужчина в кожаной куртке поверх кольчуги. — Некоторые стреляют так, будто Каннан пердит с гороха. Хорошо хоть, сука, что и вполовину не так смертоносно.

— Заткнись, — буркнул капитан.

— Мы знаем, что такое скорострельные пушки и патроны, — сказал Эйнар. — Они же у них не бесконечные.

Каннан и усатый переглянулись и хмыкнули.

— В том то и дело, что почти бесконечные, сука, — сказал усатый. — В городе несколько цехов производят порох, алхимики варят гремучую ртуть и ещё какое-то говно, а мастера крутят патроны. А всё потому, что мы долго ждали помощи от сраных Детей сраного Левиафана. Вот дождались, теперь весь город делает патроны для двух дюжин гомиков.

Усатый протянул руку Людвигу.

— Эквит Мюррей, лейтенант сапёрной роты. Хотя из всей роты я последний.

— Какой ты эквит? — Каннан заржал. — Псина безродная.

— А ты-то чего себя рыцарем называешь, свинья толстожопая? Ублюдочные аниссары больше похоже на рыцарей, чем мрази из Альбы вроде тебя, сука.

Оба засмеялись.

— Я командующий артиллерией! — рявкнул капитан.

— И где твои пушки? — Мюррей сплюнул ему под ноги. — Побросали всё в Беллите и так драпали, что конницу обогнали.

— Одна у меня осталась!

Каннан сделал несколько характерных движений пахом.

— Пушка? — сапёр скорчил рожу. — Не позорься. Лучше вставь ядро в жопу и пердани в их сторону. С твоей-то задницей снесёшь все стены. Хотя мы тут все от вони передохнем.

— Не трави душу. Если бы у меня были пушки, мы бы уже перетрахали всех баб в этом городе. Я-то свою работу знаю. А ты нет! Ты называешь это траншеями? Там же со стен всё простреливается, разве нет? Нас изрешетят на подходе! И где обещанный подкоп? Выкопали яму для сранья под стеной и…

Мюррей перестал смеяться.

— Да иди ты в жопу, альбиец. Этот говённый город построен на сучьих руинах. Только копнёшь, как упрёшься в стену, или в ссанную дверь. А ты умеешь открывать двери из Старого мира? А ты можешь драться с демонами?

— Стой, — прервал его Эйнар. — Какие демоны? И что за дверь?

— Там, дальше, за траншеями, — сапёр показал рукой. — Мы делали подкоп, но он, сука, обрушился, и мы провалились вниз. А там проход и сучий монстр.

— Тёща твоя? — спросил Каннан.

— Чудище, самое настоящее, оно и ребят моих перебило.

— Говорю же, тёща.

— А герцог меня виноватым назначил, сюда отправил. Жизнь говно, сука.

Мюррей снял шляпу и почесал облысевший затылок.

— А где этот проход?

— Там дом раньше был, под ним мы копали. Но внизу всё ржавое и железное, а потом какая-то сука визжать и скрипеть начала, так эти гомики прочухали и дом сожгли, а теперь постоянно за ним какая-нибудь боденская шлюха следит, чтобы никто внутрь не пролез.

— Внизу был Страж?

— Страж? — сапёр нарисовал круг в воздухе. — Храни нас Спаситель, я не видел…

— Как бы он увидел? — Каннан хмыкнул. — Бежал так, аж пятки сверкали. Ладно, всё равно завтра сдохнем, какая разница?

— Лучшего командира для последнего боя и не придумаешь, — Мюррей сплюнул на землю. — Завтра будем ужинать с Вечным.

— Кстати об ужине. Кормят хорошо, так что жрите от души.

Капитан и сапёр ушли, переругиваясь по дороге.

— Весёлые ребята, — сказал Эйнар. — Я хотел…

Людвиг повернулся к нему и со всей силы ударил в плечо.

— Ай! Это больно.

— Какого Вечного ты сюда полез? — зашипел рыцарь. — Ты же мог уйти и остаться живым. Ублюдок, вот как завтра идти в бой, зная, что из-за меня ты можешь сдохнуть?

— Вот и проследи, чтобы я не умер. А я прослежу за тобой.

— Ты понимаешь, что я натворил из-за тебя? А ты идёшь в самое пекло. Кретин!

— Давай-ка лучше поедим, — предложил Эйнар.

Людвиг выдохнул через нос. Но его ревущий от голода желудок не хотел спорить и драться.

— Тащи, я подожду.

— А с чего это я должен за едой идти?

— Я рыцарь, мне не положено. Быстрее, нордер!

На костре томится котелок с похлёбкой. А смертников неплохо кормят, раз остаётся еда. Эйнар налил похлёбку в маленькую кастрюльку, взвесил в руке и оставил вместо котелка, который забрал с собой. После Лефланда аппетит стал пугать и на паре сухарей, как раньше, уже не протянуть.

— Знаешь, я тебя сейчас изобью и свяжу, — пригрозил Людвиг и вытащил здоровенную кость с мясом. — Чтобы ты никуда завтра не влез.

— Можешь попробовать, но я всё равно освобожусь, — Эйнар глотал похлёбку не прожёвывая. — За тобой надо присмотреть, вдруг опять продашь мир?

— Не смешно, — рыцарь скорчил свирепое лицо и начал выколачивал костный мозг.

— Раз уж ты приговорил наш мир к смерти, тебе надо успеть сделать ещё много дел.

— Каких?

— Помнится, ты хотел закончить всё и уйти. Как звали ту вдовушку?

— Ханна, — Людвиг с мечтательным видом посмотрел вдаль.

— У тебя даже лицо поглупело. Разве не хочешь увидеться с ней ещё раз?

— После того, что случилось?

— Особенно после того, что случилось, — Эйнар окунул в бульон сухарь. — Мы же собирались с тобой туда вернуться, помнишь?

— Я не знаю. Признаться, когда бы всё это закончилось, я бы хотел… попробовать.

— Поэтому тебе и нужна помощь, чтобы выбраться отсюда, да?

— Ты сукин сын, нордер, — Людвиг отбросил голую кость и поскрёб ложкой по дну котелка. — Если ты завтра умрёшь, я тебя побью.

— А кроме этого, — Эйнар показал на городские стены. — Где-то там есть таинственная дверь. А кто ещё поможет тебе её открыть, кроме меня? Что-то я не наелся.

— Я тоже. Тащи ещё.

Людвиг проснулся рано утром оттого, что замёрз. Немного непривычно после жары Лефланда. Эйнар сидел у потухшего костра и жевал чёрствый хлеб.