📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаЛужок Черного Лебедя - Дэвид Митчелл

Лужок Черного Лебедя - Дэвид Митчелл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 108
Перейти на страницу:

— «Н-н-нет, н-н-но я о-о-однажды в н-н-него н-н-наступил», — отозвался Гэри Дрейк.

— Ты посмешище, — выплюнул Энт Литтл. — Ссаное посмешище, хуже девчонки!

— Ходит в кино с мамочкой! — сказал Гэри Дрейк. — Да он жить недостоин! Мы должны его повесить — прямо тут, на дубе.

— Ну скажи уже что-нибудь, а, Глист? — Росс Уилкокс подошел вплотную.

— У тебя воняет изо рта, Росс.

— Что? — Лицо Уилкокса скривилось и стало похожим на задницу с дыркой посередине. — ЧЕГО?!

Я сам пришел в ужас. Но пути назад не было.

— Честно, я не хочу тебя обидеть. Но у тебя отвратно пахнет изо рта. Как из мешка с падалью. Никто тебе не говорит, потому что все боятся. Но тебе надо чаще чистить зубы или есть мятные таблетки, потому что воняет просто хронически.

Уилкокс выдержал секундную паузу.

Двойная оплеуха — справа и слева — раздробила мне челюсть.

— Ты хочешь сказать, что ты меня не боишься?

Боль помогает сосредоточиться.

— Может быть, это галитоз. Если так, то, наверно, в аптеке можно спросить, что от него помогает.

— Да я тебе голову проломлю, ты, пидор кастрированный!

— Конечно. Особенно впятером.

— Я один, бля!

— Не сомневаюсь. Не забудь, я видел, как ты дрался с Грантом Бэрчем.

Школьный автобус еще стоял у «Черного лебедя». Норман Бейтс иногда передает Айзеку Паю сверток и получает в обмен коричневый конверт. Впрочем, я не ожидал никакой помощи.

— Этому калеке!.. Глисту сальному!.. — с каждым словом Росс Уилкокс тыкал меня пальцем в грудь, — надо сделать жопорез!

«Жопорез» — это когда несколько человек сильно тянут твои трусы вверх, стараясь оторвать тебя от земли. Трусы при этом с силой врезаются между ягодицами, а член и яйца превращаются в лепешку.

И мне сделали жопорез.

Но это забавно лишь тогда, когда жертва визжит и барахтается. Я оперся на голову Энта Литтла и вроде как ездил на нем все время, пока меня тянули. Жопорез — это унизительно, но не очень больно. Мои мучители притворялись, что им страшно весело, но на самом деле это тяжелая, неблагодарная работа. Уилкокс и Нэшенд принялись дергать вверх, словно подкидывая меня на трамплине. Но трусы только жгли мне промежность вместо того, чтобы разрезать надвое. Наконец меня уронили на мокрую траву.

— Это только начало, — пообещал Росс Уилкокс.

— Глииииист! — пропел Гэри Дрейк из тумана со стороны «Черного лебедя». — Где твоя сумка?

— Ага, — Уэйн Нэшенд пнул меня под зад, пока я вставал. — Иди-ка поищи ее.

Я кое-как похромал за Гэри Дрейком. У меня болел копчик.

Водитель школьного автобуса завел мотор. Заскрежетали шестеренки передачи.

Садистски ухмыляясь, Гэри Дрейк раскачивал на ремне мою сумку «Адидас».

Я понял, что сейчас будет, и побежал.

Моя сумка «Адидас» описала идеальную дугу и приземлилась на крышу автобуса.

Автобус дернулся и поехал в сторону перекрестка, где лавка мистера Ридда.

Я изменил курс и ринулся через мокрую высокую траву, молясь, чтобы сумка соскользнула с крыши.

Смех затараторил мне в спину, словно пулеметы затрещали.

* * *

Мне выпало удачи на полпенса. По дороге ехал медленный хлебоуборочный комбайн, и из-за этого образовалась пробка до самого Мальверн-Уэллса. Я умудрился догнать автобус, пока он стоял на светофоре у лавки мистера Ридда.

— Ты что, сдурел? Во что это ты играешь? — рявкнул Норман Бейтс, когда дверь открылась.

— Они, — я ловил ртом воздух, — бросили мою сумку на крышу!

Все, кто еще был в автобусе, просветлели, ожидая потехи.

— Какую крышу?

— Вашего автобуса.

Норман Бейтс посмотрел на меня так, словно я нагадил ему на хлеб. Но все же спрыгнул на землю, чуть не сбив меня с ног, прошествовал в конец автобуса, залез по лестнице наверх, схватил мою сумку «Адидас», швырнул ее в меня и слез обратно на дорогу.

— Твои приятели — гондоны, солнышко.

— Они мне не приятели.

— Тогда чего ты им позволяешь себя шпынять?

— Я не «позволяю». Их пять человек. Десять. Больше.

Норман Бейтс хрюкнул.

— Но только один Король-Говняшка. Верно ведь?

— Один или два.

— Хватит и одного. Что тебе нужно, это вот такой красавчик, — смертельный нож-бабочка вдруг развернулся у меня перед глазами.

— Подберешься сзади к Королю-Говняшке, — голос Нормана Бейтса стал почти нежным, — и перережешь… ему… сухожилия. Раз, раз, пощекочи его. Если он и после этого будет борзеть, проколи ему шины инвалидной коляски.

Нож растворился в воздухе.

— Продается в магазине излишков военного имущества. Это лучшая десятка, которую ты потратишь в своей жизни.

— Но… если я перережу сухожилия Уилкоксу, меня отправят в колонию!

— Проснись и пой, солнышко, бля! Вся жизнь — колония!

Точильщик ножей

Осень заражена грибком, ягоды гниют, листья ржавеют, галочки птиц дальнего следования испещрили небо, вечера дымны, ночи холодны. Осень почти умерла. А я даже не знал, что она болела.

— Я дома! — кричу я каждый день, придя из школы, — вдруг мама или папа вернулись раньше времени из Челтнема, Оксфорда или откуда там еще.

Но никто никогда не отвечает.

Без Джулии дом в тыщу раз пустее. Они с мамой уехали на машине в Эдинбург две недели назад, в выходные. (Джулия сдала на права. С первого раза, конечно же.) Вторую половину лета она провела с семьей Эвана в Норфолк-Бродс, так что, казалось бы, у меня было время привыкнуть к ее отсутствию. Но дом заполняет не только сам человек, а его «пока, я пошел», его зубная щетка, пальто и шляпы, которые он «носит, но не прямо сейчас», ощущение здешнести и принадлежности. Я сам не верю, что так скучаю по сестре. Мама и Джулия уехали чуть свет, потому что до Эдинбурга на машине целый день. Мы с папой махали вслед. Мамин «Датсун» выехал на Кингфишер-Медоуз и вдруг остановился. Джулия выскочила, открыла багажник, порылась в коробке с пластинками и помчалась обратно к дому. Она сунула мне в руки «Abbey Road».

— Побереги ее для меня, Джейс. Если я буду ее таскать по общежитиям, она только исцарапается.

И обняла меня.

Я все еще ощущаю запах ее лака для волос, хотя машина давно скрылась из виду.

* * *

На плите стояла скороварка, источая запах тушеного мяса. (Мама ставит ее с самого утра, так что мясо варится весь день.) Я развел себе грейпфрутовый напиток и отважно стянул последнее печенье «пингвин», потому что, кроме него, в жестянке оставались только «имбирно-ореховые» и лимонные крекеры. И пошел наверх переодеваться. В комнате меня ждал первый из трех сюрпризов.

1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?