Васёк Трубачёв и его товарищи. Книга вторая - Валентина Александровна Осеева
Шрифт:
Интервал:
— Помню я его. Сердцем помню. Других-то меньше знаю, а его помню…
Смерть Вали была новым ударом для Мити. Оксана тоже знала и любила Валю, но, глядя на серое и осунувшееся лицо Мити, строго говорила:
— Распрямись, голубёнок мой! А то насядет горе, и не сбросишь его никак. Подыми голову, Митя! Не поддавайся, голубчик!
Теперь Митя нетерпеливо ждал конца совещания. Мирон Дмитриевич обещал ему поговорить с Николаем Михайловичем и решить вопрос, как искать ребят.
Время тянулось мучительно долго. Митя пробовал пройти в палатку, но часовой сердито загораживал ему вход:
— Ты ж комсомолец, а не сознаёшь. Приезжий человек тут присутствует, понятно это тебе?
В палатке решались важные дела.
— …Фашисты не должны догадаться, что отряд ушёл из этих мест. Нужно время от времени давать им о себе знать и здесь. Кого вы оставите для этой цели, Мирон Дмитриевич?
— Люди у меня уже намечены. Человек двадцать я оставлю здесь с Костей.
Костя, неловко улыбаясь, встал.
— Я им покою не дам! — усмехнувшись, пообещал он.
Николай Михайлович внимательно посмотрел на Костю и улыбнулся. От улыбки глаза его сразу потемнели.
— Я помню вас, товарищ. Мы встречались на пасеке у Ивана Матвеича.
— Встречались, — со смущённой улыбкой ответил Костя. — Мы с Митей Бурцевым приходили, с комсомольцем.
— Помню, помню! — кивнул головой Николай Михайлович и обернулся к Мирону Дмитриевичу: — Ещё кого вы решили оставить? Для связи с окрестными сёлами?
— Я думаю — Степана Ильича. Лучшего человека не найти.
— Правильно. А где находится семья Степана Ильича?
— Семья у него на хуторе. Жена с сынишкой ещё раньше до своей матери ушли в Горлинку, а мать его была здесь, но вчера я её тоже туда отправил.
Николай Михайлович кивнул головой и сморщил лоб:
— А эта, другая женщина…
— Макитрючка? — подсказал ему Мирон Дмитриевич. — Эта — у меня. Разведчица. Во всех операциях участвует. Боевая!
В палатку вошёл Степан Ильич и грузно опустился на табуретку:
— Там Бурцев ждёт не дождётся.
— Да, Митя Бурцев! Вы мне что-то хотели о нём рассказать?
Степан Ильич, сжав свои большие ладони, придвинулся к столу:
— Тут, Николай Михайлович, такая история с московскими пионерами…
Мирон Дмитриевич затушил в пальцах горящий окурок и подсел поближе:
— Да-да, это дело спешное!
Николай Михайлович внимательно выслушал короткую историю Трубачёва и его товарищей. Резкая складка легла на его лоб.
— Почему не вывезли своевременно? — отрывисто спросил он.
Степан Ильич начал объяснять.
— Позвольте… Трубачёв? Что-то я слышал о нём от Ивана Матвеича. — Николай Михайлович провёл рукой по волосам, нахмурился. — Это не тот рыженький мальчик, который кричал иволгой на пасеке, то-есть сторожил нас? — спросил он вдруг с весёлой усмешкой.
— Он, он! — обрадовался Степан Ильич.
— Вспоминаю. Я его однажды встретил в селе.
Перед глазами Николая Михайловича встали длинная улица, плетень и вспыхнувший до ушей мальчик, уступающий ему дорогу…
— Ну что ж! Надо немедленно что-то предпринять. Где Бурцев? Попросите его сюда!
Степан Ильич заторопился к выходу. Николай Михайлович повернулся к Мирону Дмитриевичу:
— В Макаровке остались девочки. Где они там живут? Кто о них заботится?
— Они живут у моей жинки, как родные. Там и мои ребята, конечно.
— А! У Ульяны Леонтьевны? — Николай Михайлович покачал головой. — Вашу семью нужно перевести в другое село.
Мирон Дмитриевич постучал по столу пальцами, нахмурился:
— Куда я их переведу?
— Это мы сейчас решим. — Николай Михайлович снова заглянул в свою записную книжку. — Переведите в Семёновку. Там наши люди. Село стоит в стороне. Фашистов там нет, да и вряд ли они туда заявятся.
Мирон Дмитриевич развёл руками.
— Сделайте это немедленно. Я приказываю, — сухо повторил Николай Михайлович. — Оставлять их в Макаровке нельзя, да и не к чему. Это опасно.
В палатку вошёл Степан Ильич. За ним протиснулся Митя.
— Бурцев, — сказал Мирон Дмитриевич.
Митя вытянулся, козырнул:
— Есть Бурцев!
Степан Ильич ободряюще кивнул ему головой. Коноплянко поднял глаза и снова опустил их.
— Ну вот. Я всё слышал, Бурцев, — сказал Николай Михайлович. — Мы с Мироном Дмитричем договорились. Командируем тебя на поиски твоих пионеров. Возьми верного человека и отправляйся. Доставишь их в отряд, а там мы постараемся их переправить через фронт. Понял?
— Спасибо, — дрогнувшим голосом сказал Митя. — Можно идти?
— Подожди. А с девочками как решим?
— В Макаровке только две девочки, я заберу их — они из одной школы.
Николай Михайлович посмотрел на измученное лицо Мити, на мальчишескую шею, выступающую из выцветшей гимнастёрки, и улыбнулся:
— Ну, тебе виднее. Бери их всех. Мирон Дмитрич как-нибудь переправит. Ступай.
Митя вышел.
— Золотой хлопец. Нужный в отряде человек, — сказал Мирон Дмитриевич.
Николай Михайлович поглядел на ссутулившегося в углу Коноплянко.
— Товарищ Коноплянко! — мягко окликнул он. — Мы хотим дать вам ответственное задание.
Коноплянко вскочил. На щеках его вспыхнули красные пятна.
— Я прошу послать меня в самое жаркое дело! — Голубые запавшие глаза его заблестели.
Николай Михайлович молча указал на
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!