Ключ от всех дверей - Софья Ролдугина

— Справлюсь, Мило, не бойся, — я улыбнулась, и, подхватив одежду, мышкой прошмыгнула в спальню. Конечно, жуткие крючочки-застежки могли напугать кого угодно, но сейчас мне страшнее казалось позволить ученику, как раньше, поухаживать за мною. Разум твердил, что ничего хорошего теперь из помощи Мило не выйдет… Еще вздумается мальчику повторить поцелуй — что мне тогда делать? Ох, как же я умудрилась проворонить его чувства… Дура набитая, а не наставница.

Противостояние королевского шута и одежды заняло целый малый оборот, но победа осталась за мной. Крючки и завязки заняли свои места, даже не перекосившись, пояс послушно обернулся два раза вокруг талии, а кружевной воротник расправился и лег на грудь точно так, как и требовалось. Волосы я пока трогать не стала — допью чай и тогда заплету косу. Может, получше высохнут.

— Уже? — завидев меня, Мило очень натурально изобразил удивление. Дрогнули брови, изогнулись в растерянной улыбке губы, шевельнулись сложенные в замок руки. — О, госпожа, вы не перестаете поражать меня своими талантами!

— Полно язвить, драгоценный мой, — широко улыбнулась я и присела на диван напротив ученика. — Я ведь и ответить могу…

— Жду с нетерпением, о Лале… Госпожа, не стоит начинать сразу со сладкого! На голодный желудок может и дурно стать, — всполошился Мило, увидев, как я тянусь к пирогу. — Вот, попробуйте это, — и он предложил мне пиалу, накрытую куском ароматного серого хлеба с отрубями.

— Что это? — заинтересовалась я, вдыхая чудесный мясной аромат. В комнате он был неразличим за сладким запахом сдобы, но теперь мне представилась возможность оценить неизвестное блюдо по достоинству.

— Я взял на себя смелость приготовить традиционное горское блюдо, раз уж мы собираемся посетить Дом Осени, — Мило с показной скромностью опустил светлые ресницы, исподтишка разглядывая меня. Ох, знал бы он, как хорошо мне знакомы подобные приемы! Да только кокетство больше к лицу смазливым девицам, а уж никак не славному мальчику. Впрочем… ресницы у него просто загляденье, да… и скулы розовеют трогательно… — Это так называемый «скорый бульон». Для его приготовления берется сушеное мясо, перетертое в порошок, поджаренная мука, лук, морковь, корень альсы, — у меня слюнки потекли от одного описания, — пряные травы и острые цветы горного колокольчика — все высушенное должным образом и измельченное. Смесь заливается кипящей водой, выдерживается около четверти оборота, приправляется каплей вина и свежей зеленью… и — вот! — Мило, как заправский фокусник, снял со своей пиалы хлеб. Моему взору открылось невнятное по цвету, но восхитительное по запаху варево с оранжевыми кусочками моркови и прозрачно-белыми — лука. — Быстро, сытно и горячо — то, что нужно голодному.

— Чудесно, Мило! — я сдвинула и свой кусочек хлеба. — И когда ты научился так готовить?

— Это мое давнее увлечение, госпожа, — вновь взмахнул ресницами Мило, голосом подражая жеманным фрейлинам. — Если бы я не был вашим учеником, то пошел бы к поварам.

— Ну-ну, брось заигрывать со мною, — усмехнулась я, отпивая первый глоток. Острая, густая смесь приятно обволакивала язык и целительным эликсиром наполняла голодный желудок. — Ты бы не смог оставаться простым кулинаром. Слишком велика твоя жажда власти… Вкус еще лучше запаха, к слову, — не удержалась я от похвалы.

— Жажда власти? — удивился Мило уже искренне, чуть не выронив пиалу. — Разве я похож на того, для кого трон — предел мечтаний?

Теплый, размягченный паром хлеб, пропитанный мясным ароматом, оказался не хуже самого «скорого бульона». Или это мне с голоду кажется?

— Похож, похож, милый, — улыбнулась я, сощуривая глаза. — В стремлении управлять всеми событиями вокруг себя, держать в руках абсолютно все нити ты дашь фору даже нашей драгоценной королеве Тирле. А это и есть черты истинного правителя, уж поверь мне, повидавшей за свою жизнь немало особ королевской крови. О, как жаль, бульон закончился, — я неподдельно огорчилась. — Что ж, есть повод перейти к сладкому…

И, как назло, в коридоре послышался звонкий смех служанок и стук ведер.

— А, к ворону! Как не вовремя! — посетовала я шепотом, вскакивая и заворачивая в льняную салфетку пирог. — И чего им вздумалось прийти на уборку именно сейчас? Забудь про чай, Мило, убегаем! Нас не должны здесь видеть. Ее величество запретила возвращаться раньше, чем через месяц.

На этот раз ключ выскользнул легко — вот что значит шелковая рубашка. Дверь купальни щелкнула, открывая проход на тихую улочку далеко-далеко отсюда.

— Госпожа, подождите, надо взять деньги, — Мило метнулся к комоду, потом к трюмо, сгребая в карманы медную и серебряную мелочь.

— В нижний ящик загляни, — посоветовала я, обеспокоено косясь в сторону входа в покои, где уже скрипели ключами смешливые служанки. Ученик улыбнулся с облегчением, доставая увесистый мешочек с монетами. Там было десятка два золотых — хватит, чтобы прожить в столице Дома Осени не пять дней, а неделю-другую, если не шиковать.

Щелкнул торжествующе замок, громыхнули ведра — и в то же мгновение мы с Мило выскочили на улочку и были таковы.

И попали из лета — прямиком в осень…

Амиро, Осиновый город, встретил нас прохладой, полумраком и мягким ветром, несущим запах осенних листьев. После пыльной жары побережья и духоты дворца у меня сердце перехватило от этой упоительной свежести. Даже на узкой, зажатой между глухими стенами домов улочке чувствовалась странная, пьянящая свобода, которой был пропитан сам воздух вокруг. Такая легкость порой ощущалась в заброшенном саду тихими вечерами, когда я оставалась во дворце одна, ожидая возвращения королевы из летней резиденции. В последние дни перед тем, как листья начнут желтеть, эта томительная горечь предчувствия заполняла сад целиком. Безмолвие, нарушаемое лишь шелестом листьев и редкими вскриками птиц, щемяще-нежное одиночество, не отравляющее разум, и совершенное спокойствие с легким привкусом тайны… Волшебная осень…

Ах, осень, осень…

Я так люблю твой сонный свет

И неба просинь…

Горит душа.

Я вновь ловлю твой тихий смех

И робкий шаг.

Так дивен миг:

Касание — как нежных рук —

Листов сухих,

И дождь — как стон,

Исполненный мольбы и мук.

О, грустный сон —

Иль сон прекрасный? —

Прошу отчаянно: не покидай меня!..

…напрасно…

Смолою сосен,

Дождями, в языках кленового огня

Уходит осень…

Ах, осень, осень…

— Госпожа? — Мило несмело тронул меня за плечо.

— О, мальчик мой… кажется, я влюбилась… — слетело с моих губ тихо, как вздох.

— В кого? — требовательно спросил ученик, заглядывая в мои затуманенные глаза.

Я лишь рассмеялась, разбивая момент волшебства. Неужели Мило ревнует?

— В этот город. В этот воздух… Даже не верится, что наш раскрашенный друг родом отсюда.