Грешный любовник - Джулия Росс

– Куда душе твоей угодно, – ответил цыган, – потому как наш голубь Дав уже упорхнул.

Сердце ее остановилось, потом рванулось и заныло.

– Упорхнул? Куда упорхнул?

– Как куда? Прямехонько в орлиное гнездо. Он отправился нанести визит Ивширу.

– Я высиживал фантастические планы мести, как курица высиживает цыплят, – шипел голос герцога. – Но с ними покончено. Плести заговоры – моя ошибка. Вы умрете сейчас.

Сильвия присела еще ниже, замирая от ужаса. Сердце ее стучало в груди не хуже водяного колеса. Таннер Бринк в конце концов сдался и позволил ей отправиться в дом Ившира, так как она неутомимо улещивала, умоляла, настаивала, а завтрак, принесенный Мэтью Финчем, так и остался нетронутым. Она чувствовала такую дурноту, что совершенно забыла о голоде.

А между тем Дав сам пошел прямо в руки врага. Зачем? Неужели он не осознавал, сколь глубока ненависть Ившира к нему? Неужели не понимал, что герцог, скомпрометировав себя, открыто выступив против своего врага, а гем более опустившись до того, чтобы нанять мошенника устроить ловушку для Дава, должен теперь убить его? Не будет никаких разговоров, никаких объяснений. Будет просто арест государственного изменника. Впрочем, не исключено, что Дав сумеет раздразнить герцога и спровоцировать на дуэль.

К счастью, дом герцога, старой постройки и обильно украшенный балконами и архитектурными излишествами, как нельзя лучше подходил для проникновения в него. Линялый камзол Джорджа отнюдь не способствовал тому, чтобы лакей захотел доложить о ней. Все окна нижнего этажа заперты. В кабинете работал секретарь. В спальне герцога прибирались горничные. По коридору слонялись ливрейные лакеи. А вот с задней стороны в дом вполне можно забраться.

Мокрый снег превратился в дождь, но тут она наконец-то сообразила, как влезть в дом с крыши: конечно, придется ползти по обледенелым карнизам, но иначе никак нельзя пробраться на узкую галерейку, тянувшуюся вдоль дома. Едва очутившись на галерейке, Сильвия услышала голоса:

– Вы умрете сейчас!

– Ну, если вы так уж настаиваете, – ответил Дав. – Хотя я чувствую себя обязанным попытаться по мере сил предотвратить ужасное событие.

– Ваша смерть в моей руке, она легка и гибка, – заявил герцог. – Вы не сможете предотвратить ее.

Сильвия подобралась к окну и заглянула в него. Она находилась почти на уровне сводчатого потолка большого бального зала. Далеко внизу горело несколько свечей, помогая бледному свету дня разгонять сумрак. Ившир странной походкой шел по деревянному полу, без камзола и туфель. В правой руке он держал обнаженную шпагу.

– Я не буду играть в игры, – продолжал Ившир.

– А я буду, – ответил Дав.

Он выглядел безупречно элегантно. Щетину он сбрил, а темные волосы скрывал новый парик. Видимо, пока она спорила с Таннером Бринком и донимала упрямого цыгана мольбами, Дав успел заехать куда-то, чтобы принять ванну, побриться и переодеться в чистое. Впрочем, камзол и туфли его также валялись в стороне. На его вышитом жилете красовались, словно смеясь над ее тревогами, алые райские птицы, шитые по шелку цвета слоновой кости. Он также взмахнул шпагой.

– Только если полагаете смерть игрой, – заметил герцог. Дав поклонился.

– Дуэль во всяком случае является игрой, ваша милость, так как все преимущества на вашей стороне.

– Тем хуже для вас, сэр! Мне удастся полюбоваться на ваш малодушный страх, прежде чем вы умрете.

И, как змея кидается на жертву, герцог ринулся вперед, метясь прямо в горло.

Дав парировал удар и отскочил, а герцог принялся его теснить и погнал по всему залу. Топот. Звяканье. Дрожь. Топот босых ног, звяканье стали о сталь, и все время герцог наступает и гонит противника, а Дав отступает под его бешеным напором.

«Он совершенно уверен, что если вы будете драться на шпагах, то он убьет вас». «...Он меня просто зарежет как скотину. И сомневаться нечего».

Дав, конечно, моложе и в хорошей форме. Он явно умелый фехтовальщик. Клинок его двигался и изящно, и соразмерно, и при каждом новом выпаде Ившира сталь Дава парировала его удар. Однако Ившир учился у французских и итальянских мастеров. Жилистый, сильный, он фехтовал блистательно. И в горящих глазах его читалась смерть.

Она ничего не могла поделать. Она, как еще одно рельефное украшение на потолке зала, безмолвно взирала на поединок. Любое вмешательство со стороны означало бы для Дава смерть. Она добралась сюда слишком поздно. И теперь оставалось только смотреть.

Снова и снова Ившир загонял Дава в безвыходную позицию, затем круто разворачивался, отходил и не спеша начинал новую атаку. Сильный, стремительный, умелый, Дав только отбивал и парировал, и медленно отступал назад.

Вдруг Ившир вскинул шпагу, оставив грудь незащищенной. Клинок Дава замер в воздухе, как парящий в небе ястреб. Герцог отошел.

– Если вы стараетесь сохранить мне жизнь, мистер Давенби, вы совершаете ошибку. Если я не умру от вашего клинка, то вы наверняка погибнете от моего.

Дав, тяжело дыша, опустил свою шпагу.

– К несчастью для меня, ваша милость, я не хочу убивать вас.

– Однако вы зарезали моего брата без малейших сожалений. – Ившир тоже глотал воздух ртом, на лбу его выступила испарина.

– Хотя рука, сразившая вашего брата, принадлежала не мне, я действительно хотел его убить.

По телу Ившира прошла судорога, словно от боли. Дыхание его со свистом вырывалось сквозь зубы.

– Но вы отказались встретиться с ним лицом к лицу.

– Если бы лорд Эдвард не пал от руки мужа дамы, которую он незадолго перед тем пытался убить, я бы встретился с ним по всем правилам дуэльного кодекса. Я не говорю «на поле чести», потому что ваш брат не знал, что такое честь...

Блеснула сталь. Дав отскочил, отчаянно парируя удары противника.

– Вы намеренно разорили моего брата! Топот. Звяканье. Дрожь.

– Да.

– И устроили так, что он подвергся унижениям и пошел прямо в лапы своих убийц!

Удар отражен. Отступление. Поворот.

– Именно так.

– Тогда попробуйте-ка пожить часик или около того только с одной рукой, мистер Давенби!

И, налетев белым вихрем, герцог нанес удар. Дав отшатнулся, стал крениться назад, на его левом плече показалась кровь.

– Первая кровь за вами, ваша милость, – констатировал он.

– И вторая... – Тут герцог кольнул снова, и на тыльной стороне запястья Дава появился длинный порез. – А может, вы желаете посмотреть в лицо смерти только одним глазом, сэр?

– Увы, оба глаза мне понадобятся для того, чтобы не давать вам скучать, пока вы сами не устанете от своей забавы.

Дав сделал выпад. Герцог отскочил. На предплечье его появилась кровь.