Дым и зеркала - Таня Хафф

Услышав, что Ли пропал, Тони пихнул Брианну музыкальному редактору и бросился обратно к бальному залу. Он бежал через чернильную темноту, ведомый лишь инстинктом, отскочил как минимум от одной стены и, кажется, насквозь просадил ногой что-то леденящее и бестелесное. Тони появился перед забаррикадированными дверями за несколько секунд до начала «повторного показа» бального зала.

«Я не смогу увидеть Ли, но сумею перехватить его, если тот попытается прорваться мимо».

Николас этого не сделал.

Фостер чувствовал, как мертвецы наталкивались на дверь за его спиной. Он слышал, как они шептали его имя, звали, пели и удивительно бездарно, невероятно плохо исполняли рэп. Тони даже подумал, что этим, должно быть, занимается Том. Но Тони не услышал, чтобы за время этого «повторного показа» в бальном зале что-то изменилось.

«Ли вряд ли добрался до этих дверей раньше меня. Он мог воспользоваться одной из двух других.

Проклятье!

Чтобы добраться до двери, ведущей в сад, надо выйти из дома — значит, она явно отпадает. Зато проход для слуг, ведущий из кухни в коридор…»

Когда «повторный показ» закончился, Зев оказался рядом с лампой. Его лицо выглядело обеспокоенным и хмурым. Беспокоился он явно за Тони, а почему хмурился, было не очень понятно.

Музыкальный редактор последовал за Фостером, когда тот ринулся к двери для слуг.

На ней красовался висячий замок.

«Повторный показ» завершился, а Ли в бальном зале не было.

Это утешение выглядело сомнительным, поскольку Николаса не оказалось и в кладовке.

«Съежившийся Маус, танцующий Мэйсон, связанная Кейт, а Ли нет».

— Ты только что велел мне заткнуться?

«Зев».

— За кого, дьявол, ты себя принимаешь?

«Адам».

— Господи, Тони, остынь.

«Эми».

— Что до меня, я никогда ему не доверял.

«Сордж».

— Давайте все просто успокоимся!

«Тина».

Все пятеро произнесли свои реплики одновременно.

Павин стонал, держась за яйца. Сайлин сидел молча, обхватив голову.

Тони слышал, как Эшли разговаривала с Брианной, но среди других голосов не мог разобрать, о чем именно.

Питер поднял руку, и все смолкли.

Он нахмурил рыжеватые брови, вонзился в Тони взглядом василиска и начал:

— Я сделаю некоторую скидку на ситуацию, мистер Фостер…

«Мистер Фостер». Так говорил Чи-Би. Питер выражался так тогда, когда хотел подчеркнуть, что он начальник, главный после босса.

— Но не потерплю обвинений в том, что променял одну из звезд сериала на второго оператора. Вам следует помнить, что вы ассистент режиссера.

Судя по ударению, проставленному на последних двух словах, Тони мог недолго продержаться на этой должности.

— Нет, — заявил парень.

— Прошу прощения?

Фостер протянул руку, произнес заклинание. Дневник Каулфилда выскользнул из пальцев Эми, пролетел пять футов по переполненной кладовке и шлепнулся ему на ладонь.

— Пока мы не выбрались из этого дома, я волшебник, который пытается спасти ваши задницы.

Наступила тишина. Даже Кейт прекратила грызть салфетку и мычать.

Питер перевел взгляд с Эми на руку Тони, прослеживая траекторию полета книги. Остальные просто тупо таращились на парня. Конечно, он однажды призвал зажигалку Мэйсона, но то была маленькая вещица. А книга выглядела массивной. Еще никто из присутствующих не видел, чтобы Фостер так впечатляюще демонстрировал волшебное искусство. Даже Эми наблюдала лишь за тем, как Тони разговаривал с пустым воздухом, а потом бился в судорогах.

«Черт, когда я сидел на игле, это происходило очень часто».

— Что потом? — наконец спросил Питер.

— Когда? — Тони ссутулился и подумал, что он устал, а Ли исчез. — Блин, мы можем беспокоиться только о том, что происходит сейчас?

Режиссер кивнул один раз и согласился:

— Конечно.

«Скорее всего, в этом городе я никогда больше не найду работы. В данный момент мне трудно об этом размышлять, но я сильно подозреваю, что кое о чем пожалею. Надо было сперва включить мозги, а потом уже рот».

— Хорошо. Если Ли не ответил на зов бального зала, то куда он делся? — спросил парень.

— Он не пошел посмотреть на Бренду. Я заглянул в гостиную, прежде чем тебя встретил, — объяснил Зев, когда люди начали озадаченно хмуриться при упоминании покойницы.

Эми вытерла о штаны ладонь, в которой только что держала дневник, скрестила руки и заявила:

— На кухне его нет. Он вышел через дверь, которая ведет в ту сторону, поэтому я посветила монитором и посмотрела, не покидая кладовки. Мне пришлось наклониться. — Она продемонстрировала, как именно. — Если он — вы понимаете! — одержим, то меня не тянет умереть вслед за Брендой.

«Если он одержим…»

Тони не мог придумать другой причины, по которой Ли мог покинуть остальных и отправиться бродить в темноте. Он много раздумывал о поведении актера. Поцелуи и все такое прочее.

— Значит, он в оранжерее, в библиотеке или на втором этаже, — «Для дома такого размера это большая территория». — У нас одна лампа, компьютерный монитор и свечи, которые гаснут, как только мы открываем дверь кладовой.

— А почему здесь они горят нормально? — поинтересовалась Тина.

— Может, тварь, сидящая в подвале, рассчитывает, что мы сами себя сожжем? — пожав плечами, предположила Эми.

— Мило, — хмыкнул Зев, стукнул ее по плечу, получил сдачи и промямлил: — Она сама спросила.

— Держу пари, теперь ты жалеешь о том, что не научился «Волшебной лампе», — произнесла Эми, повернувшись к Тони.

— Фостер умеет зажигать свет? — Тина скрестила руки. — Тогда почему он этого не делает?

— Потому что я не умею, — сообщил Тони, гадая, кому именно она задала вопрос. — В компьютере есть заклинание, но…

— Ты же выучил то, которое позволило тебе говорить с Люси, — напомнила Эми.

— Не выучил, а только исполнил его. Половину. — Тони задрал футболку, чтобы все увидели ожог.

— Очень больно? — Лицо Тины смягчилось.

«Только когда в меня врезается восьмилетняя девчонка».

— Да.

Зев посмотрел на ожог и продолжил обсуждение:

— Но какой вред может быть от света?

— Ну… — Тони оттянул ткань, чтобы она не прилегала к волдырям на коже, и осторожно опустил футболку. — Первая попытка произнести заклинание всегда сложна, поэтому я могу себя ослепить, — «Увы, эти слова заставили окружающих скорее задуматься, чем посочувствовать мне». — Или лишу зрения всех живых в этом доме.