Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906-1914 гг. - Гаральд Граф

На экзамены собралось всего 11 человек, как нам и сообщил А.Д. Бубнов. Первым, кого я встретил, был лейтенант А.В. Домбровский, мой соплаватель по «Добровольцу», а затем вместе со мною окончивший Минный класс. Теперь мы опять встретились, совершенно не предполагая этого. Это уже было совсем приятно.

Кроме него и меня были – Э.С. Молас, А.П. Остелецкий[279], В.К. Леонтьев[280], В.И. Медведев[281], Буткевич[282], Б.Н. Эймонт[283], М.М. Поггенполь[284], Довконт[285]и Н.А. Карпитский[286]. В сущности, я знал всех. Да и вообще на нашем флоте мы обычно знали лично или понаслышке всех старше себя и младших двумя‑тремя выпусками.

В тот год вступительная программа была довольно‑таки обширной. Потом она была найдена даже слишком обширной и поэтому сокращена. Мы должны были сдать экзамены по всем специальностям (артиллерийской, минной, штурманской и механической) и написать сочинение на историческую тему.

Экзамены начинались этим сочинением. В конце концов мы его больше всего и боялись, так как давно отвыкли писать какие‑либо сочинения, а историческая тема могла оказаться и совсем не известной.

Поэтому мы входили в аудиторию, где должен был происходить экзамен, с порядочным трепетом. К счастью, темой оказались – «реформы императора Александра II». Эта тема была хорошо известна и давала обильный материал. Впрочем, сочинение должно было быть не длинным и уместиться на четырех страницах большого формата. Все же пропыхтели над ним часа полтора. По содержанию я не сомневался, что мое сочинение должно быть вполне удовлетворительным, но оно могло оказаться неудовлетворительным по стилю и орфографии. По части писания сочинений у нас в корпусе было слабовато (русский преподавался только в общих классах), а затем на службе, кроме официальных рапортов, дознаний и донесений, мы ничего не писали. Оставались еще для литературных упражнений письма, но это уже кто и как любил.

Экзамены по специальностям (артиллерийской и минной) держались в соответствующих кабинетах Морского корпуса. Ну, их я легко прошел, тем более что как минный специалист по минному делу был освобожден от экзамена.

Таким образом, все зависело от результатов письменного экзамена, и затем решения конференции профессоров. Но последнее было уже формальностью, так как не было основания, чтобы выдержавшего экзамены отчего‑либо не приняли.

Когда в назначенный день мы пришли в академию, то увидели вывешенное извещение о результатах письменного экзамена. Выдержали его все, и все были приняты. Насколько ехать за результатами было страшновато, так сказать волнительно, настолько теперь было приятно сознавать себя слушателем академии и что в перспективе [предстоит] жизнь в Петербурге и чрезвычайно интересная умственная работа.

До начала занятий оставалось около недели, и теперь можно было со спокойной совестью заняться подысканием квартиры и перевозкой мебели из Кронштадта.

Ввиду того, что военно‑морской отдел образовался лишь два года тому назад, то еще нельзя было сказать, что образовался необходимый состав профессоров и лекторов. К тому же еще и программы предметов, да и сами предметы подлежали изменению.

На нашем курсе читали: профессор Кладо[287]– учение о войне, профессор Крылов – непотопляемость (теорию корабля), профессор Аренс[288]– военно‑морскую историю, профессор Георгиевский – политическую экономию, профессор Овчинников[289]– международное право, приват‑доцент Полуэктов[290]– политическую историю, профессор Ген[ерального] шт[аба] полковник Г.Г. Гиссер – военную администрацию, лейтенант А.Д. Бубнов – морскую тактику и ст[арший] лейтенант Немитц – историю Русско‑японской войны.

Начальником академии был наш бывший преподаватель астрономии генерал‑лейтенант Г.И. Шульгин[291], а его помощником – капитан 1‑го ранга Шталь[292].

Академия состояла из четырех отделов – военно‑морского, гидрографического, механического и кораблестроительного. Мы помещались внизу, а остальные, сугубо математические отделы, во втором и третьем [этажах]. Прием на них был только раз в три года, и каждый отдел насчитывал по шесть‑семь человек. На эти отделы обычно шли офицеры, очень способные к математике и предполагавшие себя посвятить учебной карьере, работе в центральных учреждениях Морского ведомства или на военно‑морских заводах.

Очевидно, целью военно‑морского отдела было дать высшее военно‑морское образование морским офицерам, которые способны к службе в штабах флотов или других боевых соединений, а также в Морском Генеральном штабе. Кроме того, дать таковое же образование офицерам, которым предстояло занять должности командиров боевых кораблей.