Шипы и розы - Лана Каминская
Шрифт:
Интервал:
– Как же я скучал...
– Вы обещали вернуться быстро...
– Я не смог.
– Вы выяснили то, ради чего уезжали?
– Нет, иначе бы давно вернулся к вам.
Разговор не клеился: вокруг было слишком людно, и Малеста то и дело отводила взгляд, а Тим сбивался и путал слова.
– Вы выглядите неважно, – заметила мачеха.
Ответ заставил её сердце заволноваться.
– Мне плохо. Я почти не сплю. Меня ничто не может увлечь, и мне ничто не интересно. Я закрываю глаза, но вижу только вас. И я не могу это ничем объяснить.
– Ваш отец был вне себя от ярости, когда узнал, что вы уехали.
– Знаю и ничего не желаю о нём слышать.
– Он привёз вам саквояж?
Тим сглотнул.
– Да.
– В нём была моя подвязка.
– Я забыл вернуть её вам.
– В таком случае воспользуйтесь ей. Для чего-то же вы её у меня отняли.
– Это был глупый спор четырёх безмозглых болванов.
– И вы, я полагаю, выиграли.
– По-моему, из всех четверых я как раз проиграл. У Генри взаимная любовь с Кэтрин, у Джеффа – с арфисткой-итальянкой. У Фила просто чистая совесть и большие возможности впереди.
– А у вас?
– А у меня всё шиворот-навыворот, всё сломано и испорчено. Вы никогда не простите меня, я знаю, но, может, хотя бы попытаетесь взглянуть на меня с другой стороны?
– А есть ли она? Та другая сторона?
– Несомненно.
– Я её не видела.
– Что же вам мешает присмотреться? Дайте руку!
Но Малеста спрятала обе за спину.
– Нет. Я вас боюсь.
– А я хочу сбежать с вами отсюда и немедленно.
– Я – замужняя дама, Тимоти, а вы уже не первый раз пытаетесь играть с моей честью. Если в вас есть та самая другая сторона, остановитесь. Может, тогда вы ещё сможете подняться в моих глазах.
– Как вы не понимаете? Вы нужны мне!
– Я напомню вам ещё раз, что я замужем.
– Мне всё равно.
– За вашим отцом, если вы забыли.
– Вас с ним давно ничего не связывает. У вас двоих нет друг к другу никаких чувств, даже уважения.
– А между мной и вами этого уважения, конечно же, полно.
– Я поступал подло, я это знаю. Но за то, что я сделал, я готов сейчас рвать волосы у себя на голове.
– Это лишнее. Потом понадобится парик, а парики в наше время дорого стоят. Особенно качественные, ведь те, которые завозит в Девон мистер Хиггинс, вас точно не устроят.
– Малеста, – Тим стиснул зубы, – вы сущий дьявол. Истязаете меня и бьёте по щекам.
– Даже так? – усмехнулась мачеха. – Мне надо было надеть сегодня шляпку с маками. В ней вы меня называли ангелом.
– Вы играете со мной и скоро доведёте до сердечного приступа.
– Не беспокойтесь. В зале полно дам, и хотя бы у одной из них да найдётся нашатырь в сумочке. Вас быстро поставят на ноги. А теперь, если вы закончили, возвращайтесь обратно к друзьям. Я только что видела сэра ректора, поднимающегося по соседней лестнице. Начинается ужин.
– Без вас не уйду.
– Что ж, идёмте. Только следуйте на расстоянии пяти шагов. Не хочу плодить слухи.
– Вы красивы, и слухи вокруг вас будут всегда.
– Но их количество можно уменьшить, если вы перестанете путаться под ногами.
– Вы говорите так, потому что видите во мне ветреного мальчишку. Думаете, я – чёрствый сухарь и не способен на сильные чувства? Думаете, непостоянен и равнодушен до всего?
– Именно. Однажды вы изволили сказать, что вы – сын своего отца, а это значит, что любить вы никого никогда не будете, а будете только использовать в своих целях и до того момента, пока вам это выгодно. Зачем вам привязываться к кому-либо, когда вокруг такое разнообразие? Я всё верно повторила? Нигде не переврала?
Тим растерялся. Он помнил, что нечто подобное говорил, вот только... вот только что-то не билось. Неужели, он был настолько самоуверен, что мог ляпнуть весь этот бред мачехе? А ведь ляпал точно, но мачехе ли?
Память плохо поддавалась пыткам, а на лестнице показался распорядитель ужина и попросил опаздывающих гостей занять свои места. Ужин начинался, и сэр ректор уже собирался произнести приветственную речь.
Малеста шла быстро. Тим мог бы догнать, но не стал даже пытаться. В голове неугомонным волчком крутились её последние слова. Он точно говорил их? Да. Говорил. Но когда? И кому?
Джефф и Фил уже сидели за столом. Через толпу к ним продирался Генри. Обменявшись со всеми дружескими рукопожатиями, Сандерс плюхнулся на стул рядом с Тимом и задышал тому в ухо.
– Где ты шатался? В выходные я облазил весь Девон и его окрестности.
Тим вперился стеклянным взглядом в друга. Они с мачехой сговорились? Оба несут какую-то белиберду.
– Девон? Я уже неделю торчу в Лондоне. Никуда не выхожу из своей квартиры.
– Да? Хм. – Генри не выдержал и подцепил вилкой кусок ветчины с блюда. Его действие мгновенно получило бы сотню осуждений, сиди он за одним из центральных столов. Но сюда, на задворки, никто не смотрел, и Сандерс ловко пользовался положением. К тому же он был влюблён и невероятно голоден. – А твой отец сказал, ты развлекаешься в Девоне...
– Когда он успел навешать тебе лапшу на уши?
– В субботу. В пятницу днём он был у мистера Пикли. Затем уехал. В субботу вечером я приехал в Девонсайд, увиделся с ним и спросил о тебе. Он ответил, что у тебя прескверное настроение, что, возможно, ты уехал к аптекарю, а, возможно, просто решил проветрить мозги. Когда вернёшься – не известно, и вообще, шёл бы ты, Генри, своей дорогой и желательно подальше от нашего дома.
Тим напрягся.
– Так и сказал? Узнаю его стиль.
– Ну, не слово в слово, – ответил Сандерс, усиленно жуя, – но смысл я до тебя донёс.
– Он прекрасно знал, что я в Лондоне. Он же был у меня в пятницу.
– Хм, тогда я вообще ничего не понимаю.
– Говори тише. Ты здесь не один. Сэр ректор, между прочим, тоже говорит.
– Да ну его. Каждый год одно и то же. Ты лучше подвинься ко мне ближе, потому что сейчас узнаешь такое...
– Только до сердечного приступа не доведи.
– Как знать, как знать... Ну, слушай. В ту самую пятницу, когда твой отец приезжал к Пикли, я прикидывайся лавровым кустом...
Тим снова посмотрел на друга, теперь уже как на больного на голову. Сандерс перехватил удивлённый взгляд и пояснил:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!