Последние сто дней рейха - Джон Толанд

Наступила тишина. Неожиданно с места поднялся Геринг.

— Мой фюрер, я дам вам сто тысяч летчиков! Поднялся и Дениц.

— Я могу дать двести пятьдесят тысяч матросов с моих кораблей.

Гиммлер не мог остаться безучастным. Он вскочил и крикнул с энтузиазмом:

— Я дам пятнадцать тысяч!

— Ну вот, — заметил Гитлер, — вот вам и ваши люди.

Хейнрици резко заметил, что воевать просто имея «людей», он не может ему требуются организованные дивизии.

Но все еще воодушевленный ответами, Гитлер разрешил Хейнрици использовать 100 000 солдат из второго эшелона обороны.

— Они уничтожат русских, которым удастся прорваться!

Хейнрици начал было говорить о том, что введение в бой неопытных частей приведет к кровавой бойне, но тут кто-то наклонился и сказал: "Прекрати жаловаться. Мы и так уже два часа потратили на обсуждение".

Однако Хейнрици не успокаивался. Он сказал, что побывал в войсках на Одере с инспекционной поездкой и выяснил, что у большинства солдат не имеется никакого боевого опыта.

— Следовательно, я не могу дать гарантию, что они сдержат наступление русских. Отсутствие необходимых резервов значительно сокращает наши шансы на успешную оборону.

— Вам дали сто тысяч новых солдат, — спокойно сказал Гитлер. — Что касается обороны, то тут уж вы должны поддержать войска морально, вселить в них уверенность, и тогда битва будет выиграна.

Когда Хейнрици выходил из бункера, Гитлер находился в приподнятом настроении.

Однако сам Хейнрици был подавлен. Он потерял три дивизии, а взамен получил всего лишь шесть батальонов и 100 000 почти бесполезных необстрелянных бойцов. И ему по-прежнему предстояло удерживать Франкфурт.

Два дня спустя измученный и уставший Бехлер прибыл в бункер Гитлера для доклада по вопросу об обороне Франкфурта и заснул прямо в фойе. Когда его наконец провели в комнату для совещаний, то он сразу заявил, что может удерживать все свои позиции, но его соседи на западном берегу Одера слишком слабы, и русские легко могут там прорваться. "Если это случится, то у меня не будет возможности оборонять город". Он предложил немедленно вывести все свои войска за Одер и усилить фланги на западном берегу реки.

— Вам следует укрепить фланги, как вы говорите, — мягко сказал Гитлер, — и также укрепить свой тыл. Однако плацдарм должен остаться, а Франкфурт будет крепостью. Это прямой приказ.

Гитлер посмотрел на Бехлера в ожидании подтверждения. Бехлер колебался. Если бы он только попытался выразить свое согласие, Гитлер прервал бы его, не дожидаясь уточнений, и сказал: "Бехлер говорит "да"".

— Нет, мой фюрер, — выдавил Бехлер. Все вокруг окаменели от страха. Разъяренный Гитлер с трудом встал с кресла и указал Бехлеру на дверь.

— Вон отсюда!

Бехлер собрал свои карты с бумагами и вышел. Он медленно поднимался к выходу, ведущему в сад, когда услышал внизу голос Кребса:

— Вы сняты с командования! Идите к генералу Буссе — он расскажет вам о дальнейшей судьбе.

Командир, который так хорошо и долго сражался у Франкфурта, не мог поверить своим ушам. Это казалось невозможным. Бехлер проигнорировал приказ Кребса и направился в штаб в Цоссене, чтобы узнать, что ему делать дальше. Ему казалось, что в бункере все одновременно лишились разума.

Когда он прибыл в Цоссен, то молва о его разговоре с Гитлером уже дошла туда. Офицеры шарахались от него, когда он шел по коридору. Даже старый друг генерал Детлефсен сказал ему: "Ради собственного блага проявляй осторожность". Ошеломленный всем случившимся, Бехлер поехал на фронт, отчаянно пытаясь найти человека, который поддержит его. Он решил позвонить Хейнрици.

— Бехлер, — без тени сомнения в голосе ответил Хейнрици, — не сомневайтесь, все будет хорошо.

Это были единственные добрые слова, которые тот услышал за целый день. Далее Бехлер услышал то, чему с трудом смог поверить.

— Возвращайтесь во Франкфурт и продолжайте командовать, — добавил Хейнрици.

Он владел большей информацией, чем полагал Бехлер.

За несколько минут до этого Бургдорф позвонил Хейнрици и прочитал полное сарказма сообщение от Гитлера: "Бехлер не Гнейзенау". Вслед за этим Бургдорф сказал, что Бехлера сняли.

— Я требую, чтобы приказ был отменен. Бехлера следует восстановить в должности и наградить рыцарским крестом, — заявил Хейнрици.

Он добавил, что смешно избавляться от человека, который олицетворяет собой боевой дух плацдарма.

— Это невозможно! — ответил замешкавшийся Бургдорф. — Это приказ самого Гитлера.

— Я требую, чтобы Бехлера оставили, иначе уйду я, — сказал Хейнрици и повесил трубку.

Прошло почти трое суток, как сержант Кес выехал из Вены с задачей передать город русским. В 17-м окружном штабе 5 апреля Жоколл все еще не знал, удалось ли Кесу добраться до расположения советских войск. Накануне ночью русские провели сильную артподготовку, и солдаты Толбухина, по некоторым сообщениям, уже прорвались на южные окраины города. Группы подпольщиков шли не переставая в кабинет Жоколла и докладывали, что бойцы сопротивления готовы начать действия. Все хотели знать, выполнил ли свою задачу Кес. Командование группой армий «Юг» и генерал Рудольф фон Бунау, ответственный за оборону Вены, требовали у Жоколла подкреплений, в которых нуждался и сам Жоколл для штурма основных объектов сразу же после начала восстания.

Утром секретарь Жоколла сообщила ему, что в безоблачном небе города не появилось ни одного самолета противника. Жоколл не знал, связано ли это с миссией Кеса или дело в том, что Красная Армия начала штурм Вены и западные союзники не хотят причинить ущерб русским. Затем офицер доложил, что русские прекратили штурм. Жоколл начал было думать, что Кесу удалось выполнить задачу, и направил посыльных к руководителям движения сопротивления с сообщением, что все шло по плану, молясь за то, что бы он не ошибся.

В этот момент Кес и Рейф находились в сорока пяти километрах южнее Вены. Им удалось пройти через немецкие позиции с большой группой напуганных беженцев, спасавшихся от русских. Оказавшись на территории, занятой немцами, они остановили автомобиль гауляйтера, который направлялся в Вену на встречу с Бальдуром фон Ширахом. Кес показал фальшивый пропуск и потребовал, чтобы его подвезли. Когда Кес заметил, что машина едет в направлении Бадена, который лежал как раз на пути войск Толбухина, он воскликнул: "Поворачивайте! Русские уже в Бадене!".

Районный партийный лидер сказал, что там находятся только немецкие войска, и настаивал на коротком пути в Вену. Кес схватил его за горло и приказал остановиться. Рейф сел за руль и поехал в Вену кружным путем.

К полудню они достигли столицы. Улицы были пустынны. Трамваи не ходили. Магазины были закрыты. Кес и Рейф вышли из машины у исторического музея на Рингштрассе.