Черный вдовец - Ирина Успенская

– Ты провалил задание, полковник. Но я звоню не по этому поводу. Отто приглашает фрау Рину на обед. Послезавтра.

– На обеде будет только его высочество? – Людвиг сам удивлялся своему спокойствию.

– Почему же, я тоже присоединюсь. Давно желаю задать фрау один вопрос, – заявил Гельмут злобно-провокационным тоном, напомнив Людвигу то ужасное время, когда они чуть не вцепились друг другу в глотки из-за Элизы.

– Какой же? – подал ожидаемую реплику Людвиг, правда, без ожидаемой кузеном ярости.

– Что ее связывает с драконами? – Издевательской злобы в тоне Гельмута становилось все больше, видимо, спокойствие Людвига его лишь раззадоривало. – Коль ее муж до сих пор не смог этого выяснить. Или тебе не хватило ума увязать появление в нашем мире твоей жены и активности летающих тварей?

И он отключился. Людвиг хмуро повел плечами и аккуратно положил трубку на место. Зараза! Король в ярости и хочет результатов немедленно. Как всегда. Вот только на этот раз Людвиг не поддастся на провокацию и не наделает глупостей. А с Риной они уж как-нибудь разберутся. Гельмут может сколько угодно гневаться, топать ногами и брызгать ядом, но поссорить Людвига с Риной у него не выйдет. Потому что…

А потому что надоело, вот! Хватит уже Гельмуту отыгрываться на кузене за собственные неудачи в личной жизни! Людвиг не виноват, что Гельмута женили, не спросив его согласия, и тем более что королева умерла, едва взойдя на трон и родив наследника.

В задумчивости Людвиг направился прочь из гостиной и едва не наткнулся на рыжую камеристку Рины. Она торчала у дверей, одной рукой держа все тот же кувшинчик с молоком, а другой зажав рот, и смотрела на Людвига выпученными глазами.

– Брысь, – отмахнулся от любопытной проныры Людвиг.

И рыжая, пискнув, выскочила из гостиной. А Людвиг подумал, что иногда способности менталиста, как у Германа, бывают крайне полезны. Рыжая – на редкость дурное создание, и, если она услышала часть разговора, один Баргот знает, в какую несъедобную кашу все это превратится в ее голове. И что она расскажет Рине.

Все же есть в идее сделать всех слуг дома умертвиями здравое зерно. По крайней мере, будут слушаться и перестанут сплетничать.

Наверное.

В кухне царил мир, подозрительно похожий на мор. Чуть ли не все домашние слуги валялись на полу – там, где их застало заклинание. По счастью, на плите ничего не стояло, иначе бы к разноголосому храпу добавился дым от чего-нибудь сгоревшего.

Людвиг для начала оглядел поле боя: перевернутую мебель, черепки и осколки, россыпь золотого лука и какой-то зелени, вылезшее из кастрюли и расползшееся по всему огромному мраморному столу тесто, и посреди тестовой лужи – подрыгивающего босой ногой поваренка. Виновник торжества спокойно восседал на потолочной балке, рядом с пятном от соуса. Судя по запаху, это был любимый красный соус Людвига, с чесноком и тимьяном. Остатки соуса украшали, подобно вражеской крови, лицо и всю мощную фигуру фрау Шлиммахер, сраженной заклинанием, но не выпустившей из рук медной сковороды на длинной ручке. Около фрау валялись героически оказывавшие ей сопротивление лакеи в количестве четырех голов. Садовник с расквашенным носом уснул в уголочке, в обнимку с метлой. Обе горничные, то ли пытавшиеся спасти остатки «любимого» сервиза, то ли решившие тоже потренироваться в меткости (у одной в руках была супница, у другой блюдо), – сопели чуть поодаль, у дверей в кладовую.

– И все это – из-за какого-то жука? – Людвиг не надеялся, что Единый или Баргот ему ответят, но и промолчать не мог.

– Из-за нервов, – с едва уловимой ноткой презрения ответил Рихард. – Фрау Шлиммахер велела садовнику сбить его метлой, я запретил, и началось.

– Почему запретил? – поинтересовался Людвиг, продолжая осматривать последствия разгрома.

– Ее светлость расстроится, если с жуком что-то случится.

– Ах, ее светлость, – хмыкнул Людвиг.

– Прикажете его поймать, герр Людвиг? – Рихард традиционно остался невозмутим.

– Я сам его сниму. А ты принеси аквариум, тот, из Франкии. И вели кому-нибудь добыть мха и коряг, чтобы тварь рогатая чувствовала себя уютно.

Рогатая тварь пошевелилась, словно услышала свое имя, с треском расправила крылья и перелетела на соседнюю балку.

Внушительная тварь. Размером с ладонь, и это не считая длинных зазубренных рогов. Зачем Ринке понадобилось этакое страшилище, Людвиг не понимал. Впрочем, чем бы жена ни тешилась, лишь бы к Гельмуту в постель не прыгала.

А вот самому Людвигу пришлось минут пять возиться с последствиями собственного заклинания, потому что на приказ проснуться слуги не отреагировали. Начал он с горничных – вынул из рук той, что помладше, монструозную супницу в изысканно зеленый цветочек и с чувством треснул об пол. Вот теперь он мог с чистой совестью заявить матушке, что ее сервиз разбился. Впрочем, блюдо тоже последовало за супницей, как и случайно уцелевшие три тарелки. И только после этого Людвиг склонился над горничной, коснулся ее виска и снова велел:

– Просыпайся.

Девица ойкнула, вскинулась, едва не ушибив своего господина лбом по носу, и принялась озираться:

– Ой, что это, ваша светлость?

– Погром. Бери метлу и приступай к уборке.

Горничная поднялась, пошатываясь, а Людвиг на всякий случай прислушался: дышит? Сердце бьется? Вроде да. Хотя сердце франкского императора вполне себе билось, и дышал он, и даже с аппетитом уминал фуагра, которое последние пять лет не мог себе позволить по причине слабости желудка. Так сразу и не скажешь, что умертвие.

Пожав плечами, Людвиг занялся второй горничной, а следом – лакеями, садовником, поваренком… До фрау Шлиммахер он еще не добрался, когда на пороге кухни появилась запыхавшаяся супруга в сопровождении рыжей камеристки. Сам Людвиг не сразу ее заметил, занятый лакеем, никак не желавшим просыпаться. Понял, что она явилась, потому что уборка замерла, и слуги наперебой стали приветствовать ее светлость.

– Что тут?.. Ох, вот он где! Герочка!

– Какой еще Герочка? – оставив так и не проснувшегося лакея на полу, Людвиг поднялся и с недоумением уставился на жену.

– Жук, – непринужденно улыбнулась она. – Красавец, правда же?

Людвиг и все слуги как по команде уставились вверх, но вот подтвердить, что жук – красавец, никто не решился. Видимо, опасались, что фрау Шлиммахер очнется без команды и пойдет по второму разу громить кухню.

– Может, все же того, метлой? – робко предложил садовник, покосившись на храпящую повариху.

– Не надо метлой, он хороший! – заступилась за жука Рина и тоже покосилась на фрау Шлиммахер. – А почему она на полу? Людвиг?

– У фрау нервы, – хмыкнул Людвиг. – Зато теперь можно будет есть из нормальной посуды.

Связи нервов с посудой Рина явно не уловила, а посвящать ее в историю почившего сервиза Людвиг не стал. Просто позвал Рихарда с аквариумом, а потом аккуратно снял жука с балки. По счастью, никто из слуг не обратил внимания, что Людвиг использовал для этого одну из призрачных тварей. Зато сам он заметил, что после инцидента на Айзенштрассе некромагия стала значительно послушнее. И силы прибавилось. И вообще что-то явно изменилось. Еще бы времени, чтобы разобраться с изменениями!