Лес на той стороне. Зеркало и чаша - Елизавета Дворецкая

Еты ничего не отвечали на его горячую речь, но многие из них отводили глаза, и Избрана видела, что гневные слова Хродгара бьют точно в цель.

– Я многое узнала о вас, еты, – сказала она на северном языке, и сотни удивленных глаз обратились к ней. Избрана улыбнулась: она знала, что своей красотой может вызвать изумление, и гордилась этим. – Я – королева этой земли, Избрана, дочь Велебора. Напрасно кто-то стал бы думать, что Плесков не может себя защитить. Вы найдете здесь свою смерть, если станете разорять мой город. Я предлагаю вам уйти. Мы далеко не так беззащитны, как кажется на первый взгляд.

– Ты весьма красивая и отважная женщина, королева Избрана, – ответил ей Флоси. – Но ты сделала ошибку, приняв в своем доме Хродгара, сына Рагнемунда. Его присутствие еще никому не приносило добра. Его отвергла его собственная земля, и я хочу истребить его ради спокойствия и благополучия нашей земли. Ты уже знаешь, что он украл священную чашу Фрейра, нарушил покой святилища. Разве ты хочешь, чтобы и святилища твоей земли подвергались опасности? Прикажи выдать мне его, и тогда я клянусь, что ни один человек на твоей земле не пострадает, а ты всегда сможешь рассчитывать на мою дружбу. Я прекрасно знаю, какое страшное бедствие пережила вся земля венедов[36], я знаю, как слабы сейчас ваши правители, как велика ваша потребность в пище, в хлебе, скоте, в шерсти, решительно во всем. Я дам тебе все, что тебе и твоей стране может понадобиться, вы ни в чем не будете знать нужды. Если ты умная женщина, ты сама поймешь, что тебе гораздо выгоднее будет заключить союз с уже избранным конунгом Западного Етланда, чем с бродягой, у которого нет ничего, кроме меча и нахальства.

– Меч и нахальство гораздо больше, чем меч и рабская трусость! – крикнул Хродгар.

– Не тебе судить мои дела! – надменно ответила Избрана Флоси. – Я обещала мою дружбу Хродгару, сыну Рагнемунда. Его враги – мои враги. Чаша Фрейра при нем, и для меня – именно он законный конунг Западного Етланда.

Она понимала, что союз с Флоси для нее и правда был бы гораздо выгоднее, чем с Хродгаром, но она понимала также, что если бы она не приняла к себе Хродгара, Флоси никогда не предложил бы ей союз. Сама по себе она не могла быть ему полезна, а значит, была не нужна. Ее единственным товаром был Хродгар, но продать его она не смогла бы никогда. Надменный и упрямый высокородный изгнанник был ей гораздо ближе, чем законно избранный в конунги раб.

– Да, кстати, чтобы никто не сомневался! – Хродгар взял из рук хирдмана чашу, завернутую в полотно, развернул и поднял, показывая стоящим под стеной. – Вот она, чаша Фрейра! Она в моих руках, и никто…

Кто-то из стоящих рядом с Флоси внезапно вскинул лук, целясь в Хродгара, и тот мгновенно присел, прячась за стеной вместе с чашей. Эйнстейн Длинный оттолкнул Избрану от стены, прикрыв собой и выставив щит.

– Вижу, вы больше не способны к разговорам, да и выдержка у вас – как у рабов, то есть никакая! – крикнул Хродгар, отдав чашу хирдману и снова появившись у стены, только уже со щитом в руках. – Так-то, Арнор, сын Орма, если ты и дальше будешь служить сыну рабыни, то скоро станешь труслив, коварен и лжив, как настоящий раб! Вам бы всем сидеть в хлеву вместе с вашим свинячим конунгом, а не сражаться с мужчинами! Короче, предлагаю вам биться завтра в полдень, на луговине с севера от крепости! Там вы все поместитесь.

На этом переговоры завершились. Етландские корабли заняли почти всю реку, войско окружило детинец со всех сторон, у ручья и на луговине задымили костры, хирдманы принялись варить похлебку. Многие пошли в ближайший лес за лапником на подстилки и дровами, иные закинули сети в озеро, надеясь наловить побольше рыбы. Еты обшарили покинутый посад, но там не нашлось ничего полезного.

– Люди будут недовольны, – заметил Хродгар, вместе с Избраной и Хедином наблюдая со стены, как пришельцы ходят из дома в дом. – Когда люди идут в поход, они надеются на добычу. Не знаю, чего Флоси им наплел, но здесь им нечего взять, кроме чаши и моей шкуры, а их возьмет себе сам Флоси. С остальным войском ему пришлось бы расплачиваться из собственной казны.

– Я вот все смотрю, не наткнутся ли они в лесу на наших смоленских друзей! – Хедин тем временем вглядывался в чащу в стороне Заева лога. – Они сейчас должны быть где-то там. Если, конечно, не поспешили со всех ног домой, узнав, что здесь их ожидает такое развлечение.

Он покосился на Избрану, но она ничего не ответила. Она верила, что Зимобор где-то близко и поможет ей.

– Лучше отправь в лес кого-нибудь из твоих людей, – посоветовала она чуть погодя. – У тебя есть ловкий парень, который мог бы ночью спуститься со стены? Лучше, если бы это был етландец, который всегда сможет прикинуться своим, но твоих людей, Хродгар, они ведь знают?

– Не всех, но рисковать не стоит.

– Но если придется разговаривать, по выговору они опознают, что он не етландец.

– Пусть скажет, что из дружины Кетиля Журавля. Я его видел, его «Журавль» проходил мимо крепости. А Кетиль сам то торгует, то нанимается, у него в дружине кого только нет.

– Да чего болтать, у меня есть двое из Западного Етланда! – воскликнул Хедин. – Эгиль Злой и Свейн Щетина, они оба еты, только оба уже забыли об этом, но выговор ничем не вытравишь. Эй, Скалли! Позови Эгиля и Свейна!

– Которого? Большого?

– Нет, Щетину. Да бегом! Придумай какой-нибудь знак для твоего брата, чтобы он точно знал, что эти двое от тебя, – посоветовал Хедин Избране, пока хирдманов искали. – Я бы на его месте опасался предательства.

Избрана вертела на пальце серебряное колечко с уточкой – единственное, что у нее осталось от прежней жизни. Да вспомнит ли его Зимобор?

Когда стемнело, Эгиль и Свейн спустились по веревке с той стороны, где среди кустарника можно было пробраться к кострам. Избрана и Хродгар наблюдали с заборола, но никакой шум не нарушал обычного течения вечера. Флоси, разумеется, выставил дозорных, но еты были уверены, что ночной вылазки немногочисленных защитников они могут не опасаться.

– Если мне не повезет, я завтра умру, – вдруг сказал Хродгар. Избрана оглянулась на него: в полутьме его лицо выглядело решительным и серьезным. – Иначе нельзя. Или я убью Флоси, или мне придется погибнуть. Я предпочитаю погибнуть, чем жить, будучи побежденным сыном рабыни.

– Но ведь чаша Фрейра у тебя. Ты должен победить.

– Судьба очень прихотлива. А наши боги любят иной раз сыграть со смертными шутку, чтобы не расслаблялись и не считали, что если они вовремя приносят жертвы, то ветер во все стороны будет попутным и сам Один лично будет ходить дозором вокруг их усадьбы. Надеяться всегда надо на себя.

– Но ты ведь победил в поединке моего брата.

– Мы оба считали себя непобедимыми, но я победил, потому что гораздо больше хотел победить. Он на самом деле не хотел воевать с тобой. А я не хотел убивать его, если только получится без этого обойтись.