Найти в Нью-Йорке - Колин Харрисон

— Чен, у меня тут твоя сестра, — произнес голос. — Я хочу деньги, и быстро. Ты слышал ее послание. Возможно, она долго не протянет.

Марц поднял руку.

— Кто говорит? — требовательно спросил он.

— Тот, кто хочет поговорить с Ченом.

Трубку повесили.

Чен сказал:

— Дайте мне позвонить. Мне нужен мой телефон.

— Нет. Никто ничего не станет делать.

Марцу нужно было подумать. Сестра Чена работает в «Корпсерв», вспомнил он, отвечает за уборку офисов «Гудфарм».

— Я, кажется, знаю, кто это, — сказал Том Марцу. Ему надо осторожно отвести от себя подозрения. — Вот с чего, по вине Чена, начались наши неприятности.

Снова зазвонил телефон, на этот раз у Тома.

— Да? — отозвался он.

— Через громкую связь, — велел Марц.

— Погодите, — запротестовал Том. — Это личный звонок.

— Не сейчас! — заорал Марц. — Ты весь мой, вместе с потрохами и яйцами, Том Рейли, мне надоели твои выкрутасы!

Том поставил телефон на громкую связь:

— Говорите.

— Послушай меня, и послушай внимательно, — произнес мужской голос, — сейчас я тебе объясню…

— Тот же голос! — крикнул Марц. — Тот же, что звонил на другой телефон! Теперь он звонит тебе!

— Кто это? — спросил голос. — Это ты отвечал на мой звонок! — Раздалось бормотание, заглушаемое треском в трубке. — Ну погодите, сволочи, погодите…

Ожил телефон в руке у Фелпса. Телефон Чена.

— Поставьте и этот на громкую связь, — приказал Марц. — Бог ты мой. Теперь у нас оба голубчика.

— Какого хрена, с кем я говорю? — Все тот же мужской голос теперь доносился из обоих телефонов; его искажало странное визгливое эхо. — Я говорю со всеми?

Никто не ответил. По крыше гулял ветер.

— Слушайте, ублюдки. Слушайте, Томас Рейли, или Уильям Марц, или Кристофер Пейли…

— Кто этот Пейли? — спросил Марц.

— Юрист нашей компании, — объяснил Том.

— Слушайте, ублюдки, и Чен, если он там, пусть тоже слушает… — Раздался звук трех выстрелов, хлоп-хлоп-хлоп, и потом крик китаянки, жуткий рыдающий вопль. Он стрелял в нее? — Я хочу миллион наличными, прямо сейчас. Я позвоню через десять минут. Иначе эта женщина умрет.

Оба телефона с громким щелчком разъединились.

— У нас перехватили инициативу, — произнес Марц. — Не понимаю.

Теперь заговорил Чен:

— Это обман, вы все подстроили, чтобы я позвонил в Китай?

— Нет, черт побери, — ответил Марц, глядя на часы. — Нет. Среди ночи достать миллион наличными не так просто. — Он тяжело вздохнул: за сделку приходилось платить более высокую цену. — Послушайте, Чен, я не знаю, кто этот тип, но миллион долларов меня сейчас не остановит. Вы понимаете? У меня на кону стоит гораздо больше. А у вас — у вас сестра. Мы можем обратиться в полицию…

— Нет, не надо полицию, — заявил Чен. — Я не люблю полицию.

— Я тоже.

Чен казался теперь спокойным и решительным.

— Вы дадите мне сделать один звонок, — сказал он, — и потом я позвоню для вас в Китай. Я позвоню для вас всем в Китае. Она моя сестра.

Марц оглядел присутствующих: может быть, это какая-то хитрость?

Том Рейли пожал плечами:

— Мы должны что-то предпринять.

Марц бросил на Чена свирепый взгляд.

— Договорились, — сказал он ему.

Они отдали Чену его аппарат. Тот стал набирать номер.

— Кому вы звоните? — спросил Марц.

Но Чен его не слушал: он сосредоточился на том, чтобы правильно набрать цифры.

Где сиделка? Звонил телефон. Рэймонд-старший слушал гудки. Потом протянул руку и нашарил трубку.

— Да? — выдохнул он.

— Мистер Рэй Грант?

Странный голос, он никогда его раньше не слышал.

— Да.

— Цзин Ли заперли в тюрьме. В доме человека, который занимается дерьмом. Я плохо знаю ваш язык. Его имя по-английски значит «победитель». Очень большая опасность. Вы понимаете?

— Нет.

— Заперли в тюрьме. Большой дом, человек с дерьмом. Его имя значит «победитель».

Звонивший отключился.

У него уже был наготове блокнот и ручка. Он записал: «тюрьма, дом человека с дерьмом, имя значит победитель».

Победитель. Чемпион. Завоеватель. Победа, виктория. Он смотрел на листок. Был один мальчик…

Щелкнул аппарат с дилаудидом. Он знал, что недавно сиделка увеличила дозу. Победитель. Победа — виктория. Он знает, что это означает. Да. Но веки у него отяжелели, он засыпал. Был такой мальчик, его звали Виктор, говорил он сиделке — или ему только казалось, что он говорит вслух? Он не был уверен. Мальчик был ненамного старше моего сына. На мальчика и его приятеля по бейсбольной команде напала пара русских парней. Второму мальчишке здорово досталось, ему проломили голову. Я разговаривал с Виктором в больнице. Его тоже порядочно избили. Но у нас было недостаточно улик для задержания. Мы допрашивали этих русских, одного за другим. А потом однажды утром того русского, что был покрупнее, нашли под набережной на Кони-Айленде. Кто-то оторвал ему яйца и засунул в пустые глазницы, а глаза положил ему в руки. Жуткая жестокость. После этого остальные русские из той компании попросту исчезли. Я тогда не думал, что убийца — Виктор. Он был такой юный — шестнадцать-семнадцать лет. Высокий, симпатичный, темноволосый. С озорными глазами. Но с хорошей речью, воспитанный. Несколько месяцев я тогда наблюдал за ним. Подумывал вызвать его в участок и наконец сделал это. У меня на него ничего не было, и я ничего из него не выжал. Его отцу принадлежала большая ассенизационная станция где-то в Марин-парке. В ту ночь, когда убили русского, Виктор был со своей подружкой — сестрой того парня, которого искалечили. Я с ней сам разговаривал. Она подтвердила, что они с Виктором занимались любовью в потайной подвальной комнате на работе у его отца. Занимались любовью, а потом напились. А может, наоборот, сначала напились, а потом был секс. Такое у него было алиби. Ее родителей тогда как-то не было рядом, они не участвовали в ее жизни. Ее старик впал в депрессию после того, что случилось с сыном. Нет, Виктора как убийцу я не рассматривал. Он еще не успел ожесточиться. И потом, это большая редкость, чтобы пьяный семнадцатилетний подросток убил двадцатичетырехлетнего русского весом килограммов сто. Не стыкуется. У меня это в голове не укладывалось. Вы понимаете? Я же правильно говорю?

Сиделка вошла в комнату, послушала, как мистер Грант по своему обыкновению бормочет во сне. Она поправила на нем одеяло и снова отправилась в другую комнату смотреть телевизор и наслаждаться спокойным вечером.