Наркомы страха - Борис Вадимович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Думаю, на самом деле «сталинского сокола», дважды Героя Советского Союза, следователям на Лубянке и ломать-то как следует не пришлось. Александр Александрович прекрасно знал, что виноват. Бракованные самолеты с заводов принимал, в результате случались аварии и гибли люди. В 1953-м и 1954-м, оправдываясь, маршал утверждал: да, мол, принимал истребители с неисправным бензопроводом, но делал это исключительно с целью приблизить победу над Германией, дать в войска больше боевых машин. Как будто с неисправным бензопроводом далеко улетишь! Маршал с наркомом Ша-хуриным просто спешили отрапортовать о выполнении и перевыполнении правительственных заданий. Гибель летчиков их не волновала — людей до конца войны хватит.
В заявлении о Жукове Новиков признавал: «Я являюсь непосредственным виновником приема на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолетов и моторов, выпускающихся авиационной промышленностью…»
Во время следствия это было квалифицировано как сознательное вредительство. При реабилитации маршала в 1953 году прием заведомого брака расценили как ошибки, неизбежные во всяком большом и сложном деле. В действительности же перед нами самая обычная преступная халатность, за которую Новикова, Шахури-на и курировавшего авиапромышленность Маленкова стоило бы судить. Но Георгия Максимилиановича Сталин пощадил, ограничившись чисто воспитательными мерами.
Поединок двух чекистов
О деятельности Абакумова во главе СМЕРШа и МГБ сохранилось свидетельство человека, представлявшего конкурировавшее ведомство, — первого заместителя министра внутренних дел генерала Ивана Александровича Серова. Абакумов не раз жаловался на него Берии: «Серов известен своими провокационными выходками и склоками… пора положить конец этому». Иван Александрович, в свою очередь, слал Берии и Сталину телеги на Абакумова. Одна из них — о том, чем занимался Виктор Семенович в период войны и после, уже возглавив Министерство госбезопасности, — столь колоритна и интересна, что ее стоит процитировать подробно. Так, 8 февраля 1948 года в связи с попытками Абакумова создать против него дело о незаконном присвоении средств в Германии и аресте Министерством госбезопасности офицеров МВД, работавших в Берлине, Серов писал Сталину: «Я извиняюсь, товарищ Сталин, что еще раз вынужден беспокоить Вас, но сейчас сложилась такая обстановка вокруг меня…
Абакумов арестовал до 10 человек из числа сотрудников, работавших со мной, и в том числе двух адъютантов. Сотрудники МГБ и МВД СССР знают об этих арестах, «показаниях» и открыто говорят, что Абакумов подбирается ко мне…
Считаю необходимым доложить Вам об этом, товарищ Сталин, так как уверен, что Абакумов докладывает неправду.
Этой запиской я хочу рассказать несколько подробнее, что из себя представляет Абакумов.
Насколько мне известно, в ЦК ВКП(б) делались заявления о том, что Абакумов в целях карьеры готов уничтожить любого, кто встанет на его пути. Эта истина известна очень многим честным людям.
Несомненно, что Абакумов будет стараться свести личные счеты не только со мной, а также с остальными своими врагами — это с тт. Федотовым, Кругловым, Мешиком, Рапава, Мильштейном и другими.
Мне Абакумов в 1943 году заявил, что он все равно когда-нибудь застрелит Мешика (Павел Яковлевич Мешик был заместителем Абакумова в СМЕРШе и человеком, близким к Берии; то, что Виктор Семенович хотел столь круто с ним обойтись, доказывает, что уже в 1943-м он с Лаврентием Павловичем был на ножах. — Б. С.). Ну, а теперь на должности Министра имеется полная возможность найти другой способ мести. Мешик это знает и остерегается…
Сейчас для того, чтобы очернить меня, Абакумов всеми силами старается приплести меня к Жукову. Я этих стараний не боюсь, так как кроме Абакумова есть ЦК, который может объективно разобраться. Однако Абакумов о себе молчит, как он расхваливал Жукова и выслуживался перед ним как мальчик…
Когда немцы подошли к Ленинграду и там создалось тяжелое положение, то ведь не кто иной, как всезнающий Абакумов, распространял слухи, что «Жданов в Ленинграде растерялся, боится там оставаться, что Ворошилов не сумел организовать оборону, а вот приехал Жуков и все дело повернул, теперь Ленинград не сдадут».
Теперь Абакумов, несомненно, откажется от своих слов, но я ему сумею напомнить.
Второй факт. В Германии ко мне обратился из ЦК Компартии Ульбрихт (тот самый Вальтер Ульбрихт, который вплоть до 1971 года возглавлял Компартию Восточной Германии, с 1946 года называвшуюся Социалистической единой партией Германии, и был лидером ГДР. — Б. С.) и рассказал, что в трех районах Берлина англичане и американцы назначили районных судей из немцев, которые выявляют и арестовывают функционеров ЦК Компартии Германии, поэтому там невозможно организовать партийную работу. В конце беседы попросил помочь ЦК в этом деле. Я дал указание негласно посадить трех судей в лагерь.
Когда англичане и американцы узнали о пропаже трех судей в их секторах Берлина, то на Контрольном Совете сделали заявление с просьбой расследовать, кто арестовал судей.
Жуков позвонил мне и в резкой форме потребовал их освобождения. Я не считал нужным их освобождать и ответил ему, что мы их не арестовывали. Он возмущался и всем говорил, что Серов неправильно работает. Затем Межсоюзная Комиссия расследовала, не подтвердила факта, что судьи арестованы нами, и на этом дело прекратилось. ЦК Компартии развернуло свою работу в этих районах.
Абакумов, узнав, что Жуков ругает меня, решил выслужиться перед ним. В этих целях он поручил своему верному приятелю аферисту Зеленину, который в тот период был начальником Управления СМЕРШ (ныне находится под следствием), подтвердить, что судьи мной арестованы. Зеленин узнал об аресте судей и доложил Абакумову.
Когда была Первая Сессия Верховного Совета СССР, то Абакумов, сидя рядом с Жуковым (имеется фотография в газетах), разболтал ему об аресте мной судей.
По окончании заседания Абакумов подошел ко мне и предложил идти вместе в Министерство. По дороге Абакумов начал мне говорить, что он установил точно, что немецкие судьи мной арестованы, и знает, где они содержатся. Я подтвердил это, так как перед чекистом не считал нужным скрывать. Тогда Абакумов спросил меня, а почему я скрыл это от Жукова, я ответил, что не все нужно Жукову говорить. Абакумов было попытался прочесть мне лекцию, что «Жукову надо все рассказывать», что «Жуков первый заместитель Верховного» и т. д. Я оборвал его вопросом, почему он так усердно
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!