В тени короля - Ольга Ясницкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 137
Перейти на страницу:

Под одобрительные крики Керс подошёл к плётчикам. Те не тряслись от страха, как Бифф, они уже приняли свою смерть, и всё, что им оставалось — не потерять собственного достоинства.

— Тем из вас, кто сейчас встанет на колени и попросит у нас прощения, мы подарим быструю смерть.

— Я лучше подавлюсь своими кишками, чем стану унижаться перед тобой, выродок! — прошипел Одноглазый, плюясь слюной. — Чтоб тебе гнить заживо!

— Как пожелаешь. Кто ещё готов давиться своими кишками?

В ответ молчание. Бесполезно здесь взывать к совести. Даже стоя рядом и слыша его речь, они остались глухи. Верили ли они в свою правоту? Скорее, прикрывались ей, как щитом. Непросто признаться самому себе, а тем более перед другими, что погряз по самую макушку во лжи и ненависти, что не ты та светлая сторона, несущая справедливость.

Ещё недавно взывавший к милосердию учитель охоты, кинув на Одноглазого угрюмый взгляд, вышел вперёд и опустился на колени.

— Не ради лёгкой смерти, — произнёс он в наступившей тишине. — Признаюсь, я виноват перед вами… Виноват в своём молчаливом согласии. Я прошу у вас прощения, осквернённые! Прошу за себя и за всех свободных. Я призываю вас к гуманности и молю постараться понять, что не все из нас циничные и жестокие, а просто запуганные, с детства воспитываемые в страхе перед вами…

— Хватит! — рявкнула Альтера. — Срала я на твои извинения!

— Не надо, — Керс попытался её остановить, но она, яростно сверкнув глазами, обернулась к стае.

— Скажите, братья, вам нужно их раскаяние? Что оно изменит? Оживит погибших? Смягчит боль разлуки с матерями, с друзьями? Вернёт нам наше детство? Нет! Всё это пустые слова. Сжечь их! Сжечь всех! Пускай хоть немного прочувствуют на себе всё, что пережили мы!

— Сжечь! Сжечь! — отозвалась стая и ринулась чёрным потоком к своим угнетателям.

Керс мог бы вмешаться, утихомирить собратьев, но смысла в этом он не видел. Их нужно сдерживать, но не в этот раз, иначе позже сам рискует обжечься скопившейся яростью.

Когда за последним плётчиком захлопнулись двери загона, а стая замерла в предвкушении зрелища, Альтера подошла к Керсу:

— Докажи им, что ты достоин быть вожаком. Или твои слова — очередная хмарь?

Он выудил зажигалку, ждущую своего часа, приказал всем отойти и выпустил пламя. Стены загона ослепительно вспыхнули, огонь расцвёл белёсым цветком, перекинулся на соседние казармы. Криков почти не было слышно, чему Керс несказанно обрадовался — ему уже хватило смертей на сегодня. Да, надзиратели заслужили, да, они не те, кого стоило бы жалеть, и всё же нельзя поддаваться слепой ненависти. Что бы ни твердили свободные, но осквернённые не звери, и это предстояло им ещё доказать.

Альтера крепко сжала его руку, не отрывая глаз от пылающих казарм, и ему вдруг подумалось, что нечто похожее он уже проживал, но вспомнить, когда и где, никак не удавалось. Наверное, впервые в жизни Керс ощутил необъяснимую лёгкость, как если бы кто-то стёр ему память или изменил прошлое, где не было сожжённого отчего дома, предсмертных криков солдат, где не было Легиона, а был только он — Даниэл или Керс, неважно, и его маленькая Альтера, такая неистовая, восхитительная и желанная.

Так пусть от этого проклятого места и пылинки не останется. Стоило только вспомнить пронзительный свист хлыста, невыносимую боль, и мир отозвался скрежетом камня; стоило вспомнить капли крови, впитываемые сухой землёй, вспомнить молчаливое страдание в глазах Твин, когда, поддерживаемая Слаем, из последних сил добиралась до загона после очередного спарринга, и ненавистные стены терсентума дрогнули, начали медленно оседать, вздымая пыль к небу. Лачуга Седого, столовка, бараки сервусов — всё превращалось в бесформенные кучи трухи, которые уже к утру развеются весенним ветром.

— Пора бы валить, — буркнул Триста Шестой, отчего-то недовольно кривясь. — И так задержались.

— Пусть желторотики помогут сервусам. Жаль, лошадей через туннели не протащить.

— Раздобудем мы тебе ещё лошадей, — заверила Альтера, игриво подмигивая. — Поганок вон целый мешок насобирали.

Каменная крошка хрустела под подошвами как свежевыпавший снег. То и дело приходилось переступать через изуродованные тела стражников. От дыма дышалось с трудом, слезились глаза, хотелось поскорей убраться отсюда, но в Главном дворе Керс всё же остановился. Единственное место, не тронутое им, одиноко возвышалось несуразным изваянием над горами тлена павшего терсентума. Стена Раздумий — именно с ней были связаны пусть не самые светлые, но сильные воспоминания, ведь здесь он обрёл семью, здесь их дружба закалялась жаждой и голодом, здесь они были настоящей Проклятой Четвёркой.

— Зачем ты её оставил? — спросила Альтера.

Керс коснулся цепи с железным наручником на конце. Сколько раз он защёлкивался на запястьях осквернённых — не счесть, но теперь это в прошлом, теперь ржаветь ему под дождями и палящими лучами солнца.

— Чтобы помнить.

Глава 24

В бархатной тьме плавно покачивались огоньки свечей. Они не сражались со мраком, наоборот, сливались с ним обжигающими гранями, и мрак впитывал их сияние, а они пропитывались его чернотой. Невесомый балдахин бесшумно колыхнулся от лёгкого ветерка, ворвавшегося в открытое окно. На балконе заухала сова, и в полной тишине её мерный зов откликался смутной тревогой. Ровена приподнялась на локтях, всматриваясь в зияющую мглу, и тихо вскрикнула, заметив за призрачным полотном чью-то фигуру. Пытаясь унять заколотившееся сердце, она замерла, разглядывая ночного гостя. Кто же это, враг или друг? Высок, широк плечами… Из-под капюшона блеснули знакомые чёрные глаза, и хотя маска скрывала лицо, Ровена тут же узнала его.

— О боги, Харо! — она подскочила, не помня себя от радости, и, путаясь в шёлковых простынях, откинула балдахин. — Ты здесь, ты пришёл за мной!

Харо небрежно сорвал маску и чуть склонился, принимая Ровену в свои объятия:

— Я здесь, не бойся, теперь ты в безопасности.

Ровена всё повторяла его имя, расцеловывала его лицо, смеясь и плача одновременно. Всё закончилось! Больше не нужно бояться ни Брутуса, ни его мерзкого бастарда.

— Нам нужно бежать! — спохватилась она при воспоминании о монстре.

— Не нужно, — Харо прижал её к себе ещё сильнее, коснулся губами шеи, нежно поглаживая по спине. — Нам больше никуда не нужно бежать, принцесса.

Ну конечно же, он убил подонка! Кто-кто, а Сорок Восьмой никогда бы не оставил его в живых после той ночи. Всё ещё не веря своему счастью, она прикрыла глаза, наслаждаясь его ласками. Руки Харо скользили по её обнажённому телу, губы нежно обжигали кожу, и, сладостно застонав, Ровена принялась суетливо стягивать с него рубаху. Им больше не нужно бояться, им больше не нужно ни от кого прятаться!

Замысловатые сплетения татуировок плавно змеились по его бледной коже; стальные мышцы были напряжены, грудь тяжело вздымалась. Любуясь его телом, Ровена провела пальцами по рисунку на плече:

1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 137
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?