Синий шепот. Книга 2 - Цзюлу Фэйсян

а тело казалось вытесанным из дерева. Он не походил на существо из плоти и крови.

– Он… – Цзи Юньхэ замялась, не зная, как лучше высказать свои сомнения.

Сюэ Саньюэ ей помогла:

– На самом деле это ненастоящий Ли Шу. На заморских островах я наткнулась на диковинную траву под названием змеехвост. Если положить на нее вещь усопшего и принести кровавую жертву, то спустя время трава вырастет и примет форму покойного.

Рассказ подруги поразил Цзи Юньхэ.

– Я слышала, что заморские острова бессмертных славятся редкими травами и полны чудес, но даже представить себе не могла, что там растет такая трава.

– Такой человек может ходить и выполнять простую работу, только не способен ни думать, ни говорить. Хотя… – Сюэ Саньюэ на миг замолчала. – Конечно, это ненастоящий Ли Шу, а все-таки с ролью спутника хорошо справляется. Когда он рядом, мне кажется, что Ли Шу снова со мной. В этом мире бывает трудно отличить правду от вымысла. Иногда это даже к лучшему.

Цзи Юньхэ посмотрела на Сюэ Саньюэ и внезапно вспомнила о Наставнике государства и безумной принцессе. Когда-то старик черпал поддержку, глядя на милое сердцу лицо, однако его одержимость обернулась трагедией. Хорошо, что мнимый Ли Шу не принцесса Шуньдэ, а Сюэ Саньюэ никогда не уподобится Наставнику государства. В этом Цзи Юньхэ была твердо уверена.

– Вымысел всегда отличается от правды. Если ты счастлива рядом с ним, в этом нет ничего дурного, разве что трезвость ума следует сохранять.

Вспомнив о принцессе Шуньдэ, Цзи Юньхэ огляделась по сторонам и удивилась:

– А где Чан И?

Едва она произнесла имя тритона, в комнате снова повисла тишина. Увидев, как вытянулись лица подруг, Цзи Юньхэ напряглась и встревоженно спросила:

– Что случилось с Чан И? Вы меня хорошо знаете. Говорите прямо, не надо ничего скрывать.

Ло Цзиньсан пошевелила губами и выпалила:

– Тритон совсем занемог… Его лечит плешивый осел.

Цзи Юньхэ накинула одеяло, второпях обулась и выскочила за дверь. Подруги кинулись следом.

– Не бойся! Его жизнь вне опасности! – крикнула Сюэ Саньюэ, но, переступив порог, поняла, что девушку точно ветром сдуло.

Примчавшись в тронный зал, Цзи Юньхэ осознала, что тело, которым недавно распоряжалась Нин Сию, еще не восстановилось. Спотыкаясь и пошатываясь, девушка кое-как добрела до покоев Чан И. Когда она ввалилась в комнату, тритон сидел на кровати, а Кунмин убирал свои иглы. Чан И был очень бледен, но находился в сознании. Когда открылась дверь, монах и тритон одновременно обернулись на звук.

– Быстро же ты пошла на поправку, – хмуро заметил Кунмин.

Цзи Юньхэ не собиралась вступать в перепалку с монахом. Она подбежала к тритону и коснулась его головы, в отчаянии глядя на бледное лицо.

– Где у тебя болит?

Простодушный Чан И ответил, как всегда, прямо:

– Я почти не чувствую ног. Через несколько дней это пройдет.

Цзи Юньхэ с облегчением вздохнула, однако тут вмешался Кунмин:

– Что будет через несколько дней, еще неизвестно. В последнее время ты слишком часто обращался к магии. Ручаюсь, если бы ты сотворил еще хоть одно заклинание, пусть даже самое простое, вместо тебя на север прилетела бы груда битого льда. Радуйся, что можешь сидеть и разговаривать. Тебе очень повезло.

Отповедь монаха расстроила Цзи Юньхэ, но прежде, чем она успела сказать хоть слово, владыке севера доложили о визите Линь Хаоцина. Девушка вздрогнула и посмотрела на тритона.

– Пусть войдет, – кивнул Чан И.

50. Всегда вместе

Сначала за дверью послышался кашель, и в покои вошел измученный Линь Хаоцин. Удар, который нанес ему Наставник государства, очевидно, повредил сердце. Подобные раны заживают долго.

– Шуньдэ убила собственного брата и взошла на престол, – сообщил он, тщетно пытаясь сдержать кашель. – Она совсем обезумела. С помощью запретной магии поглотила духовную силу учеников Наставника государства. Императорский двор превратился в театр одного актера… Кхе-кхе… Скоро на север хлынут целые толпы беженцев. Будьте готовы.

Кунмин, явно не ожидавший таких новостей, произнес:

– Не может быть. Почему мы ничего не слыхали об этом?

– Со мной истинное тело моей рабыни Сы Ю. – Линь Хаоцин сжал рукоять притороченного к поясу меча. – Она всегда может связаться со мной. Это самые свежие новости из столицы. Ваш вестник, наверное, еще в пути.

После слов Линь Хаоцина в покоях воцарилась мертвая тишина. Цзи Юньхэ нахмурилась:

– Принцесса Шуньдэ поглотила силу зеленокрылой птицы Луань и Наставника государства. Боюсь, никто в этом мире не справится с ней.

Линь Хаоцин зашелся в приступе жестокого кашля. Едва успокоившись, он отозвался:

– Это я виноват. Я правда не ожидал, что все так обернется.

– Никто не ожидал, что Наставник государства потерпит поражение, – возразила Цзи Юньхэ. – Незачем себя винить. Лучше подумай, как победить Шуньдэ. Можно воздействовать на принцессу через пилюлю, которую ты дал ей?

– Я наложил на пилюлю особые чары. Если бы Шуньдэ отняла силу у Цзи Чэнъюя и заурядного демона, я бы убил ее с помощью чар, но сила зеленокрылой птицы…

– У кого она отняла силу? – перебил Кунмин.

Цзи Юньхэ недоверчиво взглянула на Линь Хаоцина:

– Принцесса выбрала Цзи Чэнъюя?

Увидев, как девушка и монах переменились в лице, Линь Хаоцин догадался, что Цзи Чэнъюй для них не просто ученик Наставника.

– Да, – кивнул он. – Чжу Лин, который дружил с Цзи Чэнъюем, устроил ему западню по приказу принцессы.

Чжу Лин… Цзи Юньхэ не забыла, как шесть лет назад Чжу Лин и Цзи Чэнъюй сопровождали ее и тритона в столицу. Между молодыми людьми было мало общего, но она заметила, что Чжу Лин в глубине души восхищался своим другом. Кто мог подумать, что их дружба закончится трагедией?..

Гибель Цзи Чэнъюя огорчила Цзи Юньхэ. Тем временем монах, который сидел рядом с ней, сжал кулаки и стиснул зубы. Его лицо исказилось почти до неузнаваемости. Кунмин встал и вышел, не сказав никому ни слова. На пороге он столкнулся с Ло Цзиньсан.

– Куда ты собрался, плешивый осел? Эй, лысый… подожди меня!

Похоже, та бросилась догонять монаха.

Цзи Юньхэ нахмурилась, но тут же почувствовала, что Чан И покрепче взял ее за руку. Они встретились взглядом, и синие, словно бескрайнее море, глаза поглотили ее смятение и тревогу. Девушка ответила на пожатие тритона, вспомнив, что отныне она не одна. Что бы ни происходило вокруг, Цзи Юньхэ больше не должна была разбираться с этим в одиночку. Пусть даже последние события казались абсурдными и причиняли боль.

Смятение, охватившее ее с тех пор, как она очнулась, наконец улеглось. К Цзи Юньхэ вернулось привычное самообладание, и она