На абордаж! - Валерий Гуминский

Меня заметили. Оба телохранителя Тиры сидели на скамеечке в тени дома и кидали кости.

— Командор! — Лангуст вскочил и бросился к воротам, чтобы открыть их и запустить меня во двор. — А мы уже и не чаяли вас увидеть!

— Надеялись, что потонул? — усмехнулся я, спрыгивая на землю. Коня оставил за воротами, привязав к ним поводья.

— Да ты что? — телохранители возмутились. — Здесь все молились, чтобы вы вернулись! Удачно, хотя бы?

— Неплохо, — я похлопал каждого из парней по плечу. — Хозяйка дома?

— Ага, — Полушка с непонятным обожанием смотрел на меня. — Только она спит еще.

— Ничего, разбужу. За Мишкой присмотрите, чтобы никто не обидел, — я поднялся по крылечку и вошел в дом, сразу наткнувшись на суровую тетушку Хильду. Дородная женщина стояла в коридоре, уперев руки в бока. С гибелью Лихого Плясуна у нее сразу пропал стимул докладывать о своей молодой хозяйке, и первое время она выглядела растерянной, пока я не объяснил ей, какие прямые обязанности есть у служанки. Хильда все сразу поняла, и с тех пор стала нормальным человеком. Правда, подозреваю, что каждое мое появление рядом с Тирой серьезно напрягало тетушку. Не знаю, какие у нее мысли бродят в голове, но радости в ее глазах мало.

— Здравствуй, Хильда, — весело поздоровался я. — Что ты так смотришь, как будто привидение увидела?

— Так вас уже похоронили, командор, — брякнула женщина и испуганно прикрыла рот ладонью.

— И кто тебе принес такое печальное известие? — продолжал я улыбаться, все больше и больше погружая Хильду в беспокойство.

— Все говорили, что вы решили напасть на королевский караван. Кто же в здравом уме на такую силищу попрет?

Я не удивился, услышав от простой служанки, куда мы собрались несколько дней назад. Когда флотилия в полном составе уходит из гавани и объединяется в одну армаду, нетрудно сложить два плюс два. Не было тайной наше решение разграбить «золотой караван». Болтунов среди пиратов хватало. Один похвастался, что командор заставил готовить судно к долгому плаванию, другой нашептал «по секрету», как шкиперы гоняют в хвост и гриву квартирмейстеров, чтобы те забили трюмы порохом, ядрами и огнестрельным оружием. Утечку информации невозможно перекрыть полностью. Когда мы выходили из гавани, казалось, все население острова набежало в порт провожать нас.

— Как видишь, вернулся живым и здоровым, — я кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Тира где?

— Леди еще спит, — буркнула Хильда, но без должного энтузиазма. — Приказала не беспокоить без надобности.

— Так разбуди, — я прошел по мягкому ковру в небольшую уютную гостиную, уселся на маленький диванчик, закинул ногу на ногу. — Сообщи леди Тире, что я жду ее внизу.

Служанка, тяжело переваливаясь с боку на бок, исчезла в полутьме коридора. Я слышал ее шаги, скрип лестницы, осторожный стук в дверь.

— Госпожа! Госпожа Тира! Вы проснулись?

Возникла тишина, а потом раздался недовольный и заспанный голос девушки:

— Конечно, глупая женщина! Трудно спать под такой грохот! Я же говорила, чтобы меня не беспокоили!

— Интересно, что такого вечером делала эта молодая особа? — пробормотал я, разглядывая носок начищенного сапога. — Спать, видите ли, хочет!

— Пришел командор Игнат и хочет с вами поговорить, — невозмутимо ответила Хильда.

— Игнат вернулся? — громко воскликнула Тира. — Где он?

— Внизу, в гостиной.

— Зови его сюда, живее!

Я удивленно вздернул брови, услышав приказ леди Толессо, но продолжил сидеть.

— Незамужней девушке недопустимо уединяться с молодым человеком в комнате.

— Замолчи, Хильда! — Тира явно была раздражена. — И пожалуйста, приготовь завтрак в гостиной. У меня нет времени сейчас с тобой спорить!

Пока служанка с пыхтением спускалась вниз, я уже стоял возле лестницы. Она мазнула по мне самым страшным взглядом, какой только могла изобразить, и посторонилась. Я улыбнулся и легко взлетел наверх, перевел дыхание и аккуратно постучал в прикрытую дверь.

— Заходите, фрегат-капитан, — я расслышал тихий голос Тиры и толкнул тяжелую лакированную створку и вошел в знакомую мне комнату. Правда, прошлое посещение было единственным, но с тех пор никаких изменений не произошло. — И закройте дверь поплотнее.

Тира стояла на середине комнаты в темно-зеленом длинном халате и пристально смотрела на меня, как будто силилась найти на лице ответы на свои вопросы.

— Ты жив! — облегченно произнесла она и плечи ее сразу же поникли.

— Я думал, что самая прекрасная девушка на архипелаге бросится на мою шею, орошая мои щеки слезами радости, — скинув шляпу, я с грациозностью бегемота изобразил поклон.

— Не паясничайте, господин Фарли, — усмехнулась Тира и все-таки сделала несколько шагов мне навстречу, обхватила руками за шею и прижалась на мгновение, обдав запахом тонких пряных духов. Интересно, где она их берет?

Тира отпрянула от меня, не дав ни мгновения подержать ее за талию.

— Дело сделано, леди Толессо, — я скрыл глубокое огорчение. — Пиратский флот обескровлен. Два галеона с трюмами, набитыми золотом, бросили якорь в самом сердце архипелага под надежной охраной.

— Прекрасно! — лицо девушки озарилось улыбкой. — А кто охраняет это золото?

Удивительно, что про невероятное богатство она спросила безразличным голосом, словно ей было неинтересно, чем закончилась опасная операция по вырыванию сочной косточки из пасти огромного волкодава.

— От каждой флотилии по одному кораблю. Эктор Рыжебородый вызвался самолично денно и нощно присматривать за добычей.

— Присаживайся, Игнат, — Тира махнула рукой в сторону кресел, а сама достала из шкафа квадратную бутылку из зеленого стекла. — Для мужчины, вернувшегося из боя, лучше выпить хорошего рома. Это действительно прекрасный ром из Аксума, а не то пойло, которое дают в портовых забегаловках. И я тоже выпью. Ты даже не представляешь, как меня трясло все эти дни, когда вы ушли в рейд.

Она разлила по серебряным чаркам терпкий напиток темно-шоколадного цвета и подала мне одну из них. А сама села напротив, закинув ногу на ногу. Полы халата распахнулись, открыв вид на белоснежную длинную сорочку, из-под которой показалась изящная щиколотка. Тира не засмущалась, приподняла чарку, призывая меня отметить возвращение.

Ром был великолепен. Он обжег пищевод и провалился в желудок тяжелым комком, оставив во рту фруктовое послевкусие. А потом стало жарко. У Тиры на щеках появился румянец.

— Что будем делать, Игнат? — спросила она, поставив чарку на столик. — Ты не передумал?

— Все остается в силе, — успокоил я девушку. — Только подлатаем бриг, перегоним его поближе к форту, соберем верных людей, которых надо вывезти с архипелага — и в путь.