Бунтарка и Хозяин Стужи - Марина Эльденберт

не почувствовала – так увидела бы. Восхищение и любовь в его глазах были сродни моим, и они согревали меня так, как не могло бы согреть самое сильное пламя. Мой Снежный и стал для меня тем пламенем, как бы парадоксально это ни звучало. Тем огнем, от которого я вспыхивала, словно факел, стоило нашим взглядам столкнуться, а губам соединиться в поцелуе.

Как сейчас, когда его пальцы нежно скользнули по моим, надевая на палец кольцо, а мои, чуть дрожа, – по его.

– Объявляю вас мужем и женой! – торжественно произнес верховный служитель Богини-матери. – Можете поцеловать невесту.

Когда Хьярт откинул фату и коснулся моих губ окончательно присваивающим, властным поцелуем, говорящим: «Моя навсегда», мир перед глазами поплыл, а кровь превратилась в жидкий огонь. Этот жидкий огонь заставлял гореть весь оставшийся день – и на праздничном обеде, когда гости произносили многочисленные тосты, и во время нашего первого танца – едва соприкоснулись наши пальцы, как меня словно магией ударило до самого сердца.

Ни с чем не сравнимое чувство набирало силу весь вечер, грозя испепелить или заставить вспыхнуть костром на глазах у всех. Судя по взглядам Хьяртана, которые я ловила, – голодным, острым, пламенным, – он чувствовал то же самое. Поэтому мы покинули праздник раньше остальных и направились в его покои, оставив за спиной праздничную суету, подарки и поздравления.

Едва оказавшись за дверями бального зала, он хрипло выдохнул:

– К ларгам все! – подхватил меня на руки, как пушинку, и открыл портал.

Вышли мы в наших теперь уже общих покоях, где на покрывале была аккуратно разложена длинная сорочка из тончайшего шелка для первой брачной ночи. Стоило ли говорить, что она нам не пригодилась?

А ведь это была одна из главных причин моего волнения! Думала, буду отчаянно смущаться, что не смогу сделать все как следует… переживала, что у меня совсем нет опыта, но сейчас словно стала сутью своей магии: огненной, неукротимой, жаркой. Мы раздевали друг друга так торопливо, что пострадало платье, а мои пальцы несколько раз срывались с пуговиц его мундира.

Я все-таки покраснела, когда положила ладони на ремень форменных брюк, но потом столкнулась с взглядом мужа – горячим, обжигающим, проникающим, кажется, в самую суть меня, и смущение ушло, растворилось, будто его и не было. Мы целовались как одержимые, сливаясь тело к телу, обжигая друг друга кожей и чувствами, обрушившимися на нас огненной и снежной бурей.

Хьяртан снова подхватил меня на руки, отнес на кровать, а дальше… дальше началась чувственная пытка. Его губы исследовали каждую клеточку моего тела, заставляя вспыхивать от желания. Когда начинало казаться, что я больше не выдержу, он останавливался, переходил к поцелуям, а потом ласкал снова.

Я плавилась в этой нежности, тонула в ней, и, когда он осторожно толкнулся вперед, соединяя не только наши души, не только наши чувства и магию, но и наши тела, короткая вспышка боли отрезвила лишь на миг.

Он замер, вглядываясь в мое лицо, а я облизала губы и тихо произнесла:

– Не останавливайся… Пожалуйста!

Несколько неприятных мгновений быстро растворились, утонули в нежности и нарастающей неге. Я цеплялась пальцами за сильные плечи, падала в наше единство, в нашу сокровенную близость. Она достигла пика такими яркими, невероятно сладкими ощущениями, что мир перед глазами взорвался огнем и снегом, и его хриплый выдох:

– Моя бунтарка, – отразился во мне дрожью моей и его пульсации.

Не знаю, сколько я лежала в его объятиях, приходя в себя, а когда все-таки решилась открыть глаза… над нами плясало солнечное пламя, в котором кружились, словно в вихре метели, снежинки. Кружились, но не таяли, две силы сливались воедино, как несколько минут назад сливались мы с Хьяртаном.

– Красиво, – выдохнула завороженно.

– Но не красивее тебя. – Он снова меня поцеловал, и магия, напоследок полыхнув над нами, погасла.

Я никогда еще не чувствовала себя такой сильной. Такой наполненной. Такой абсолютно, безгранично счастливой. Глубоко вздохнув, оторвалась от его губ, только чтобы прошептать:

– Я люблю тебя, мой Хозяин Стужи.

И снова увидеть ответ в его глазах.

Услышать:

– Я тоже люблю тебя, моя бунтарка. До края земли и обратно.

Слов больше не осталось, лишь чувства. Обессиленные и наполненные друг другом одновременно, мы заснули лишь под утро. Проснулись так же, не размыкая объятий. Чтобы вместе встретить наш новый день. Первый наш день в качестве мужа и жены.

Эпилог

Пять лет спустя

Ливия Селланд

– Мам, ма-а-ам! Смотри, что я умею! – Четырехлетний малыш, наш сын, подбежал к нам, показывая играющее на ладошках солнечное облачко магии.

Обманчиво-безобидное, но Хьяртан тут же нахмурился.

– Что я говорил, Иштван?

– Ну па-а-ап!

– Что я говорил? – повторил мой супруг и самый строгий в мире отец.

– Что магия – не игрушка.

– Что еще?

– В парке мы ей не занимаемся.

– Тогда ты знаешь, что делать.

Иштван насупился, но облачко погасил, спрятал руки за спину.

– Прости, пап.

– Все хорошо. Только больше так не делай. Хочешь, вместе запустим змея?

– Хочу! – Сын запрыгал на месте. – Хочу, хочу, хочу!

Хьяртан легко поднялся, передав мне совсем крохотную Веллиру. Дочь родилась меньше года назад, и назвали мы ее в честь матери моего Хозяина Стужи. Сын же носил имя моего отца. Узнав о том, как мы решили назвать малыша, мама плакала так, что я думала, долго не успокоится. Но едва она взяла на руки внука, слезы высохли. Новоявленная бабушка как завороженная наблюдала за будущим королем, который крепко сжал кулачки и сопел в мягком уютном покрывале у нее на руках.

Мама так и не стала больше ни с кем встречаться. Память об отце была в ней жива до сих пор, и она все свое время посвящала Фабиану. Брату предстояло стать князем Фолькона сразу, как только ему исполнится восемнадцать. Дед и лучшие учителя занимались с ним всем, что потребуется будущему правителю, а когда брат приезжал в гости в Драэр, они подолгу беседовали с моим мужем. Поразительно, как быстро Фабиан повзрослел! Мне временами казалось, что он готов стать князем уже сейчас.

Что касается деда, он этого ждал особенно.

– Подустал я за годы правления, – любил пошутить он. – Скоро твой брат будет за все отдуваться.

Фабиан только смеялся, когда князь заводил подобные разговоры, тем не менее я прекрасно знала, что он очень ответственно подходит к тому, что ему придется стать правителем целого княжества. Разумеется, никто его без советов и помощи не оставит, но учился он так, словно ему предстояло править уже завтра. Об