Тесей - Сергей Быльцов

Ариадна вспыхнула, темные, почти бордовые губы ее полу раскрылись и мелко задрожали, она вся горела, но была похожа на дрожащую от холода девочку.

Тесей же в это время мысленно молил Афродиту:

— Киприда могучая, мать самых страстных желаний, влюбленных богиня помощница! Сделай так, чтоб твой огонь охватил ярым пламенем эту деву, пусть он возбудит в ней любовную страсть и желание ласки, пусть пренебрежет она этим святилищем и позабудет, что она здесь главная жрица. Пусть тебя одну она почитает и лишь твоей власти она будет покорна.

Кносская главная дева отвернула свое лицо в сторону, чтобы никто в зале по ее губам не догадался, какие именно слова она произносит, и стала говорить ему совсем тихо, чтоб слышал только он один:

— Мне сказали, что ты не понравился ни отцу, ни его военачальнику Тавру, обладающему властью не малой. Им не по сердцу пришлась твоя дерзость… и необычные способности — ты слишком долго был под водой и к тому ж именуешь себя сыном Энносигея. Они хотят это на деле проверить и сразу после очищения тебя одного приказали заточить в Лабиринт. Но мне ты понравился, и хочется мне руку помощи тебе протянуть. Когда за тобой запрут дверь Дома Минотавра, не отходи от нее ни на шаг. Веди себя тихо, чтобы брат быкоголовый мой не услышал, что ты в его Доме. Жди безмолвно меня, я обязательно приду и выпущу тебя из Дедалова дома, и бежать помогу — меня все на острове почитают, как главную жрицу и старшую царскую дочь.

— Прежде я должен убить чудовищного Минотавра…

— Каким бы он ни был, но он мой брат, и в этом я не буду тебе помогать…

Твёрдо ответила Ариадна, вмиг став суровой. В этот миг Тесей не ушами, а сердцем услышал слова фиалковенчанной Афродиты:

— Вижу я, как ты меня высоко меня чтишь. Поэтому откинь все сомнения и опасенья! Я буду полезной пособницей в деле, о котором ты меня умоляешь. Сын мой резвый промедленья не знает, когда мать помочь попросит его, и он уж скоро будет на Крите и не минует его кипарисовая стрелка с зазубренным крючком на конце ни сердца, ни печени Ариадны. А пока ты сам ей проникновенно правду скажи, что любишь и мечтаешь жениться на ней — всякой девушке такое слышать приятно.

Тесей вспомнил как бессчетное число раз он девушкам говорил о любви. Он никогда не воевал с Афродитой рукой потому, что стал мужчиной сразу же, как только созрел и никогда не испытывал недостатка в девах и женах. Сначала это были все молодые, как на подбор, служанки Питфея, потом многочисленные незамужние трезенские красавицы — никто не мог отказать царевичу, только, что расцветшему пленительной юношеской красотой, стоило ему лишь о желании их любить заикнуться.

Придав дрожащую искренность голосу, юноша сказал с придыханием:

— Милая, мне был объявлен оракул, согласно которому, лишь, убив Минотавра, я смогу отсюда бежать… вместе с тобой и в Афинах жениться… едва я тебя увидел, как сразу, с первого взгляда влюбился и мечтаю только о том, чтобы жениться на тебе.

А сердцу своему Тесей так не слышно сказал:

— Нет я не лгу ни ей, ни себе. Она действительно очень красива, и я был бы счастлив жениться на ней, хотя… я совсем не знаю ее, ведь она может оказаться красивым чудовищем, ведь и такие девы мне в жизни встречались…впрочем, сейчас ее любовь не цель для меня, а средство — похоже она единственная меня может спасти.

122. Эрот поражает своей стрелой Ариадну

Афродита Сосандра (помогающая) всегда помогала людям, которые были преданы ей и любви. Поэтому она сразу, как только Тесей первый раз к ней оьратился, стала милого сына Эрота к себе призывать:

— Ну-ка, явись, озорник, ко мне в Палай Пафос! Тебя мать всюду ищет, негодник!

И бог любви не замедлил явиться на Кипр в главный храм Афродиты, золотистыми кудрями и крыльями на солнце блистая. Только запыхавшийся Эрот успел появиться и утомленный быстрым полетом на колени к ней устремился, как она, потрепав его пышные кудри и, нежное объятье с материнским поцелуем ему подарив, ласково так сказала:

— Сын мой, самый любимый! Ты — плодородное жизни спасенье, ты — сладость желаний и повелитель страстей, под началом твоим все, что родится. Сделай ныне так, чтоб Ариадна, главная кносская жрица, в сердце своем, ощутив факел твой и стрелу в печени, больше жизни полюбила юного героя Тесея и ему, не раздумывая, во всем помогала.

Громко засмеялся Эрот, резво спрыгивая с материнских коленей, и, схватив кипарисовую стрелу с зазубренным наконечником, горделиво заявил:

— Этой стрелою я и сердце, и печень Ариадны умечу, и она такой неистовой страстью к Тесею зажжётся; что вмиг обо всем на свете забудет: о родине, о родителе, о братьях и сестрах, и даже о богах, которым служит, как жрица.

Быстро над хребтом широкодорожного моря в вольном полете понесся проворный бог идалийский, и вот он на Крите уже в кносском храме. Невидимкой пробрался всех влюбленных вечно смеющийся бог, и звенят в колчане кипарисовые его стрелы с зазубренными наконечниками.

Некоторые удивляются — почему свои стрелы озорной бог любви изготавливает из кипариса, символизирующего печаль, скорбь и являющегося символом смерти? — Все очень просто: первые годы своей жизни малютка Эрот в полной безвестности провел с матерью на Кипре. Он еще не был всеми признанным богом любви, и ему не подарили могучие Киклопы и Гефест серебряный лук с золотыми стрелами как Аполлону и Артемиде. Крошка Эрот, резвясь и играя, сам смастерил себе и игрушечный золотой лук, и маленькие стрелки из кипариса, давшего название Кипру потому, что он всюду рос на нем.

Эрот лук золотой с виду игрушечный свой хватает и из колчана пернатую стрелу вынимает, полную и бурных восторгов, и горестных стонов. Никому не видимый он у тесеевых ног кубарем завертелся и перья стрелы посреди тетивы привычной рукою приладил. Упругую тетиву оттянув правой рукой, Ариадне прямо в сердце и печень одной стрелой крошка-бог попадает, когда она на Тесея глядела, и тут же девушка вздрогнула, как от удара и дара речи на время лишилась. Сам Эрот, гулкий кносский храм невидимкой покинув, радуясь и громко смеясь, на крыльях белоснежных, которые делают людей легкомысленными, с острова ста городов обратно к матери в Старый Пафос на Кипр улетает.

Стрела же изоострая сердце девы пронзив, потом в ее