Ты моя фантазия - Катрин Корр

и всё, потом тебя не захлопнешь!

Я смеюсь и пячусь назад к своему укромному уголку.

– Кстати, – полушепотом спрашивает Альберт, – говорят, вы с Зигом повздорили на прошлой неделе.

– И?

– Помирились, надеюсь?

– Это наше личное дело. Хорошего дня, босс!

Иду к себе и считаю: один, два, три…

– Вы мне тут прекратите конфликты разводить! – громко говорит Альберт и наверняка его строгий взгляд проходится по макушкам всех сотрудников. – Мы все – одна большая и дружная команда! Один за все и все за одного!

Смешной этот Альберт. Иногда так раздражает своими нравоучениями или этим напускным видом умника, навидавшегося многого в своей яркой жизни, но я его очень люблю. Он для меня где-то между отцом и старшим братом, к которому я могу обратиться за помощью в трудную минуту.

Плюхаюсь в свое кресло и ставлю сумку-мешок на стол, намереваясь найти новый набор паст для ручки с кристаллами Swarovski, который купила вчера. Эти пасты как будто на Луне производятся, ей-богу! Сначала их нужно просто заказать, потом чуть больше месяца подождать, потом забыть о них, поскольку по какой-то глупой ошибке консультант бутика забыла оповестить меня о доставке моего заказа, а когда, наконец, я вспоминаю сама, пасты мои уже сделали тю-тю, ведь их поместили на витрину и счастливчик, проходивший мимо, скупил все. Нащупываю бархатный футляр, в котором всегда храню сверкающий новогодний подарок от мамы, и замираю при виде внезапно появившегося Зигмунда с двумя картонными стаканчиками кофе. Один он ставит передо мной, и я читаю на картонке надпись красным фломастером: «Френд, давай мириться?» Беру стаканчик и согласно салютую ему:

– Привет, Зиг!

– Привет, загадочная девушка, – улыбается он, подмигнув мне. Садится на стул, что стоит напротив, и откидывается на спинку, не сводя с меня хитрющих глаз. – Как поживаешь, подруга? Мы с тобой почти неделю не общались.

– Как обычно, – пожимаю плечами. – Работа, дом, дом, работа. На днях подумала, а не завести ли мне кота, но, поразмыслив, решила, что я могу нечаянно забыть о его существовании и бедняга просто умрет с голоду.

– Опять увлеченно пишешь колонку, – констатирует Зигмунд.

– Пытаюсь. Делаю наброски на шесть тем сразу, но ни в одной пока не добилась успеха.

– Чего не скажешь о спецвыпуске, который ты ведешь. Нравится быть в роли шефа?

– По-своему интересно. Но не думаю, что я готова делать это из выпуска в выпуск. А как твои дела? Небось у тебя с колонкой проблем не возникает!

– В эти выходные мы встретимся, – говорит Зигмунд, когда я делаю осторожный глоток горячего кофе. – С Огненной Принцессой.

– Ух ты, – удивляюсь, что он сам начал эту тему да ещё и охотно поделился со мной своими планами личного характера. – Снова в темноте?

– Нет. Место и время пока не знаю, но мы точно встретимся при свете. Я собираюсь сказать ей, что нам не по пути.

– Вот как.

– А где же «почему»?

– Ладно, почему?

– Потому что не может быть всё так гладко, – отвечает он, задержав на мне виноватый взгляд. – Гордись собой, Селин. Ты была права.

– В чем именно?

Зигмунд смотрит на меня, будто не верит, что я есть.

– В том, что не может такого быть, чтобы девушка после нескольких встреч вслепую хотела большего с мужчиной, которого ни разу не видела.

Заправляю волосы за ухо.

– …Ну, про хотеть большего не знаю, но встретиться вслепую…возможно и можно. Если судить по моей Ирэн, Ирочке и наверняка сотне других девушек, если не больше. Что смотришь? Я уже просто привыкла к женскому…сумасбродству.

Учитывая, что с недавних пор я сама такой стала. Зигмунд закатывает глаза, мол, приехали и снова говорит о своем:

– Короче говоря, я много думал о твоих словах, Селин. И я решил, что мне это не нужно.

– Что именно?

– Серьезности! Она их ждет от меня. Наша переписка стала всё реже включать в себя сексуальные фантазии и всё больше… Она пишет мне очень трогательные слова, понимаешь? Такие, которые далеки от привычных встреч ради сексуальной связи.

– И ты не хочешь больше иметь с ней никаких дел, так?

– Если бы она была всё той же Огненной Принцессой – да. Почему нет? Но её цели, очевидно, изменились. А мои остались прежними.

– Ясно. Понятно, – продолжительно киваю, пытаясь разобраться, что к чему. – В таком случае, зачем ты собираешься с ней увидеться? Почему не можешь просто написать, что вам не по пути?

– Вообще-то, я её уважаю, – с деланной укоризненностью говорит Зигмунд. – Нас связывает несколько месяцев плотных и чувственных встреч. Они были очень запоминающимися.

– Допустим. Но ведь вы не видели друг друга. Разве это не значит, что пока этого не случилось, вас связывают цели, которые преследуют все без исключения пользователи «ФАНТАЗИИ»? Или ты… О, нет!

– Что?

– Ну, ты и засранец, Зиг!

– Что я сделал?

– Ты хочешь встретиться с ней, чтобы увидеть её лицо! Если оно придется тебе по вкусу, то, возможно, ты изменишь свое решение, так?

– Дело не в этом, Селин.

– А в чем же тогда? Будь я на твоем месте, то по максимуму облегчила бы себе задачу. Я бы просто написала ему: «Всё, пока. Наше приключение подошло к концу». Чтобы сделать это в условиях такого приложения, как «ФАНТАЗИЯ», где главная ценность – качественный секс без обязательств, вовсе необязательно проявлять вежливость из благодарности за незабываемые минуты страсти и целенаправленно для этого встречаться.

– Мы с ней в разных весовых категориях, – говорит Зигмунд со вздохом притаившегося отчаяния. – Понимаешь, о чем я?

Смотрю на него во все глаза. Понимание неизбежности оседает на его вытянутом лице тенью тоски и глубокой печали.

– Мы всегда встречались в очень дорогих отелях. Я приезжал в роскошные арендованные апартаменты, однажды даже в загородный дом. Она подарила мне дорогой гаджет, но в тот момент я был так поглощен ею… Восхищен, понимаешь? Я чувствовал пальцами нежность её молодой кожи, гибкое тело – она успешна и прекрасна во всем. И она проводит ночи со мной – одним из многих безликих авторов глянцевого журнала, который из четкости собственного образа имеет разве что свой особый стиль написания. Немыслимо для меня! А потом разговоры стали всё нежнее, душевнее… – Зигмунд опускает голову и вздыхает со смешком. – И тут я увидел, наконец, насколько мы разные. Только она, рисуя себе принца на белом коне с тремя замками за плечами и сотнями лошадей, не понимает, что я раб ипотеки и автокредита.

Теперь и я понимаю, насколько наши с Зигмундом цели пребывания в «ФАНТАЗИИ» разные. Когда он думал, что зависает там исключительно ради короткой связи, я это место отказывалась в