Порочное искушение - М. Джеймс

все еще снятся кошмары. Страшные. Это нарушает мой сон.

Доктор Ланган кивает.

— Мне сказали, что у тебя закончился рецепт.

Крошечная капля горечи остывает в моем желудке.

— Да. Я попросила срочно пополнить счет или хотя бы частично, но они сказали, что я должна сначала прийти. И что самое ближайшее время, когда вы сможете меня принять это сегодня.

— Это правда. — Доктор Ланган оценивающе смотрит на меня. — Ты принимаешь лекарство не так уж долго, Белла, если судить объективно, хотя я уверена, что тебе кажется, что прошло гораздо больше времени. Я хочу выяснить, как ты реагируешь, не нужно ли скорректировать дозировку, добавить что-нибудь — все это.

— Я думаю, все в порядке. — Я сжимаю пальцы на коленях, размышляя, смогу ли я просто блефовать и вернуться домой. К Габриэлю. Это то, о чем мне стоит поговорить, если я чувствую себя готовой к этому, тот факт, что я начала считать дом Габриэля своим домом. Но мысль о том, чтобы объяснить, в каком контексте это происходит, кажется мне утомительной.

— Никаких негативных симптомов или реакций? Как ты чувствуешь себя во сне, когда принимаешь их?

— Симптомов? — Я хмурюсь. — Мне не снятся сны, но в этом и смысл, верно? Когда я просыпаюсь, то немного вздрагиваю, но в остальном все в порядке.

— И ты регулярно занимаешься спортом, как мы уже говорили?

Я киваю.

— Я бегаю, и… — У меня на мгновение перехватывает дыхание, когда я вспоминаю тренировку с Габриэлем вчера утром. И возможностью снова позаниматься с ним сегодня вечером. — Я пробовала немного разнообразить занятия, — неубедительно заканчиваю я. — Но в основном я все еще просто бегаю.

— Экспериментировать с новыми вещами, это хорошо, — ободряюще говорит доктор Ланган. — Понемногу выходя из зоны комфорта, ты начинаешь выздоравливать. — Ее взгляд нейтрально окидывает меня. — Я вижу, ты все еще предпочитаешь прикрываться своим гардеробом.

В ее тоне нет осуждения, это просто замечание, но оно все равно заставляет меня защищаться.

— На самом деле это не похоже на выбор, — говорю я категорично. — Мне кажется, что у меня будет приступ паники, если я этого не сделаю. Не то чтобы мне нравилось потеть посреди лета.

— А ты не пробовала в последнее время сделать что-то по-другому?

Я начинаю говорить нет, чего, судя по выражению лица доктора Ланган, она и ожидает, но потом вспоминаю тот день, когда Клара приехала.

— Я надела закрытый купальник и пошла плавать в бассейн со своей лучшей подругой, — тихо говорю я. — Когда я была уверена, что вокруг больше никого нет.

Доктор Ланган одобрительно кивает.

— Это очень хорошо, Белла. Это прогресс.

— Правда? — Я смотрю на нее с сомнением, и она снова кивает.

— Да. Как ты думаешь, ты сможешь сделать это снова? Или даже в одиночку? — Она поджимает губы, откладывая ручку, которой делала заметки. — Как насчет раздельного. Вместо того чтобы пытаться изменить свои привычки одеваться сейчас в окружении других людей, что, если бы ты поработала над этим в одиночестве? Ты носила раздельные купальники?

От этой темы разговора у меня начинает сжиматься живот, но я заставляю себя кивнуть.

— Думаешь, ты смогла бы, если бы осталась одна?

Думаю, она видит нарастающую панику на моем лице, потому что успокаивающе поднимает руки с подушечки, выражение ее лица спокойное.

— Ты не обязана, Белла. Это просто мысль. Если бы тебя никто не видел, то это был бы шаг. В своем собственном доме, на своем собственном заднем дворе. Небольшой прогресс. Подумай об этом.

Она снова опускает взгляд на свой блокнот, постукивая по нему ручкой.

— Теперь давай поговорим о том, добавлять или нет лекарства.

* * *

Час спустя я, по крайней мере, выполнила самое важное — добилась пополнения рецепта на снотворное. По меньшей мере дюжину раз меня подмывало рассказать ей, что я переехала из дома своего детства, что устроилась на работу, что забочусь о двух детях, что мой новый начальник кажется мне неуютно привлекательным и что, пока я не пью таблетки, он разрешил мне спать в его кровати, чтобы избавиться от кошмаров. И каждый раз я останавливала себя, потому что не знала, как объяснить, почему все это так грандиозно. Что до всего этого я и представить себе не могла, что у меня будет работа или вообще какое-либо будущее, помимо того, что запланировал для меня отец.

Поэтому я просто сказал все, что нужно, чтобы получить рецепт, и ушла.

Мы с Кларой договорились пообедать и Джейсон отвозит меня в ресторан — маленькое французское бистро под названием L'Duc, которое Клара нашла в Интернете. Я захожу в ресторан и вижу, что она уже сидит за дальним столиком, перед ней лежит меню, и она приветливо машет рукой, когда я подхожу.

— Прости, — говорю я ей, как только сажусь, и она хмурится.

— За что?

— Я не видела тебя с тех пор, как все это случилось с Габриэлем. Мы даже не разговаривали так часто. Я, честно говоря, подумала, что ты на меня обиделась…

— За это? — Клара махнула рукой. — Нет. Абсолютно нет. Честно говоря, я все понимаю. Он меня не знал и до сих пор не знает, а я общалась с его детьми. Я бы, наверное, тоже на это разозлилась. Честно говоря, ничего особенного. И раз уж мы заговорили о ворчливости… — Она махнула серверу, явно находясь в приподнятом настроении. — Два бокала пино гриджио, вот этот, — она указала на имя в списке, и крабовый биск для меня, на закуску. Белла?

— Только рубленый салат. — Я отодвигаю меню, не уверенная, что смогу съесть что-то большее, чем это, хотя технически это и закуска. — Я рада, что ты не злишься на меня.

— Я никогда не могла на тебя злиться. — Клара поджимает губы. — Как дела?

Я перебираю в памяти все, что произошло с тех пор, пытаясь придумать, что сказать Кларе. Всего так много, и, как и на приеме у доктора Ланган, я не знаю, с чего начать.

— Белла, ты в порядке? — Я не понимаю, как долго я молчала, пока слегка обеспокоенный голос Клары не прорывается сквозь мои мысли. — Ты выглядишь… не знаю. Как будто там миллион вещей скребутся вокруг. Он разозлился, что ты попросила меня приехать? Сильно?

Я качаю головой, тяжело сглатывая.

— Нет. — Я прикусываю губу, желая рассказать ей все и задаваясь вопросом, смогу ли я. Смогу ли я отдать себя на растерзание тому, кто мне так дорог.

Но это моя лучшая подруга. Если и есть кто-то в мире, с кем я могу поговорить, так это