Noir - Борис Сапожников

— Что делать? — в голосе офицера-наблюдателя звучали нотки паники. Ничего удивительного, ведь в считанные минуты чудовище уничтожило несколько тысяч человек. — Надо же что-то делать?!

Офицер обернулся к Годену, однако капитан первого ранга был холоден и спокоен, как всегда. И только стекающая по виску капля пота, хотя в помещении боевой рубки поддерживалась комфортная температура и влажность, несмотря на присутствие нескольких десятков человек, говорила о том, насколько сильные эмоции он сейчас испытывает на самом деле.

— Ждать, — произнёс он. — Мы будем ждать, и готовить к выстрелу наш главный калибр.

И тут вперёд выступил Руфус Дюкетт. Одетый видеального кроя дорогой белый костюм он смотрелся папенькиным сыночком среди суровых мужчин в военной форме. Однако давно уже сумел заслужить уважение коллег, ведь во многом именно благодаря Дюкетту буксовавший несколько лет проект получил новую жизнь и был как никогда прежде близок к завершению.

— А ведь это шанс, капитан, — сказал он. — Лучший шанс, чтобы испытать наше орудие. Я уверен, что одного залпа хватит, чтобы уничтожить это оружие.

— Вполне возможно, молодой человек, что так оно и есть, — согласился Годен. — Соблазн дать залп лучом смерти, чтобы оставить от этого чудовища лишь прах, велик. Ноне задумывались ли вы, мой юный друг, что именно этого от нас и ждут.

— Кто? — удивлённо спросил Дюкетт.

— Сидхе, — вместо капитана первого ранга ответил начальник секретного отдела комплекса, чьего имени Дюкетт так и не узнал. Они вообще редко общались, чему Руфус был откровенно рад. Контрразведчик не произвёл на него приятного впечатления при первой встрече, не улучшилось онои потом. — Вся эта история слишком сильно отдаёт эльфийской провокацией. Они хотят узнать, на что в самом деле способна наша пушка.

— Именно, — прищёлкнул пальцами Годен, — и потому стрелять мы будем самым обычным снарядом. Только очень-очень большим. Для этого ведьи нужны орудия такого размера, как наше.

— Выстрел твердотельным снарядом собьёт настройку и повредит ствол орудия, — попытался возмутиться Дюкетт, однако капитан первого ранга оборвал его нетерпеливым движением руки.

— Всё это можно будет починить, если мы не допустим, чтобы тварь разрушила урб и наш комплекс. Сожалею, что погибнет много часов и дней вашей работы, мсьё Дюкетт, однако решения менять я не намерен. Пушка выстрелит твердотельным бронебойным снарядом. Посмотрим, устроит ли алмазная шкура твари перед семью тоннами первоклассной стали.

Чудовище же продолжало наступать на урб. Ослабевшая после его звуковых атак береговая оборона теперь не могла обеспечить достаточную плотность огня, чтобы задержать его. Волны от колоссальных ног и хвоста алмазного оружия разбросали корабли в порту, многие вылетели на берег. В доках Марния царил невообразимый хаос. Там спешно развёртывали дополнительные линии обороны. Пушки меньших калибров, нежели гиганты, скрывающиеся в бетонных бункерах, обрушили на монстра град снарядов. Они палили почти безостановочно. Повисшие в воздухе дирижабли осыпали чудовище выстрелами, но ни один капитан не решился подойти настолько близко, чтобы обрушить на него свой главный смертоносный груз — несколько тонн авиабомб.

Из подводных шахт к ногам алмазного оружия устремились гигантские торпеды, впервые со времён войны их выпустили во врага. Предназначенные разрывать в клочья днища броненосцев они лишь замедлили монстра, заставив его покачнуться. Из других шахт к поверхности всплыли тысячи мин, перегородив гавань наглухо. Взрывы их вскипятили воду, пламя и брызги скрыли чудовище почти по пояс. Однако ощутимого урона мины не нанесли.

В то же время внутри комплекса кипела работа. Сотни человек и самые совершенные машины трудились для того, чтобы суперпушка смогла выстрелить в колоссального — под стать ей — врага. В казённик орудия кранами опустили семитонный бронебойный снаряд невиданного калибра тридцать один с половиной дюйм. Автомат заряжания протолкнул его в ствол. За снарядом последовал содержащий почти тонну высококлассного пороха заряд. Казённик захлопнулся с громким лязгом. Артиллеристы проверили запирание всех его замков, и лишь после их коротких выкриков: «Замок закрыт»; офицер, отвечавший за заряжание суперпушки, передал в рубку сигнал о готовности к выстрелу.

— Гальванёр, — услышав сигнал, произнёс Годен, — будьте любезны дать наведение.

На обзорный экран наложилась прицельная сетка. По экранам на пультах побежали сведения о силе и направлении ветра, скорости передвижения цели, возможных препятствиях на пути снаряда, и всём прочем, позволяя наводчикам прямо из рубки вводить поправки. Центр прицельной сетки перемещался, пока, наконец, не зафиксировался на груди наступающей твари.

— Есть прицел, — сообщил старший офицер-наводчик. — Вероятность попадания тридцать процентов.

— Шансы неплохи, — кивнул Годен, привыкший к цифрам в десять процентов максимум. — Огонь.

Выстрел суперпушки почувствовали все в Марнии. Урб содрогнулся, словно от землетрясения. Почти во всех домах поразбивались стёкла. Сотни людей на улицах и в помещениях попадали с ног. Все трамваи, спешившие вывезти застрявших в охваченном внезапной бойней порту, посходили с рельсов.

Но всё это меркло по сравнению с колоссальным огненным облаком, вырвавшемся из ствола суперпушки. Семитонный снаряд был отлично виден в небе всем, кто вовремя поднял голову. Онпролетел над урбом, волна турбулентности, идущая за ним, заставила покачнуться дирижабли. Снаряд ударил алмазное оружие прямо в основание шеи, и исчезпочти полностью в последовавшем за столкновением взрыве.

Несколько бесконечно долгих мгновений чудовище продолжало стоять в полный рост. В груди его образовалась здоровенная воронка, голова неизвестно как держалась на крокодильих пастях плеч. А потом монстр словно отдавая дань уважения убившим его врагам, склонил чудовищную башку, уронив её на дыру в груди. Он покачнулся, будто пьяный. Опомнившиеся артиллеристы из уцелевших береговых батарей открыли по нему огонь. Снаряды ударили в развороченную грудь алмазного орудия, и монстр завалился назад.

От его падения поднялось настоящее цунами. Волна обрушилась на Марний со всем гневом стихии. Больше всего досталось многострадальному порту, но и многие кварталы, расположенные дальше от гавани и выше по горе, не избежали разрушений. Жертвы чудовищной атаки алмазного оружия будут подсчитывать ещё долго.

В боевой рубке суперорудия царила почти радостная атмосфера. Первые стрельбы сверхпушки завершились воистину колоссальным успехом.

— Адъютант, — не оборачиваясь, произнёс Годен, — извольте распорядиться насчёт шампанского для присутствующих здесь.

Когда один из молодых людей, стоявших рядом с ним, почти бегом покинул рубку, капитан первого ранга обернулся к остальным.

— Конечно, праздновать в такой момент может показаться несколько циничным, — объяснил он, — однако традициям изменять нельзя. А первые успешные стрельбы принято отмечать именно шампанским.

В рубке пока мало кто осознавал масштаб разрушений, постигших Марний. Те же, кто понимал, ухватились за традицию, чтобы остаться в своём уме. Ведьименно традиции позволяют на войне не лишиться рассудка окончательно. Какими бы циничными они не казались.