Русская артиллерия. От Московской Руси до наших дней - Сергей Ионин

Умело и храбро сражались с врагом и другие противотанковые артиллерийские бригады. Так, 1-я бригада генерал-майора артиллерии К. С. Москаленко (в будущем Маршал Советского Союза) с 22 июня по 20 июля 1941 г. уничтожила до 250 танков, 3-я полковника Д. И. Турбина и 5-я полковника А. А. Гусакова бригады — до 150 вражеских танков каждая за первый месяц боев.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминал, как воевали в первые дни войны артиллеристы 20-й танковой дивизии, вооруженные новыми 85-мм пушками:

«Орудия поставили в кюветах, на возвышенностях у шоссе, а часть — непосредственно на полотне для прямой наводки.

Настал момент встречи. Немцы накатывались большой ромбовидной группой. Впереди мотоциклисты, за ними бронемашины и танки.

Мы видели с НП, как шла на 20-ю танковую внушительная сила врага. И увидели, что с ней стало. Артиллеристы подпустили немцев близко и открыли огонь. На шоссе осталась чудовищная каша — мотоциклы, обломки бронемашин, тела убитых. Инерция движения наступавших войск давала нашим орудиям все новые цели.

Враг понес тут большой урон и был отброшен».

На одном из участков Южного фронта летом 1941 г. наши войска вели тяжелые бои с фашистскими танками. При отражении танковой атаки особенно отличился наводчик орудия противотанковой батареи 680-го стрелкового полка 169-й стрелковой дивизии Я. Х. Кольчак. Ведя огонь с дистанции 200–150 метров, он подбил четыре танка, которые загорелись и загородили собой дорогу для других фашистских танков. Атака гитлеровцев была сорвана. За этот подвиг Я. Х. Кольчаку, первому из артиллеристов, отличившихся в Великой Отечественной войне, было присвоено звание Героя Советского Союза.

В начале июля 1941 г. героический подвиг совершил командир дивизиона 462-го корпусного артиллерийского полка капитан Б. Л. Хигрин на рубеже реки Друть. Дивизион Хигрина получил задачу прикрыть важную коммуникацию, к которой прорвались немецкие танки. Хигрин умело расставил орудия, и, когда появились танки противника, артиллеристы открыли меткий огонь. Один за другим выбывали из строя фашистские танки, но враг продолжал рваться вперед. Напряжение боя возрастало. Погиб почти весь боевой расчет одного из наших орудий. Коммунист Хигрин занял место наводчика и вел меткую стрельбу до тех пор, пока осколок вражеского снаряда не сразил его. Капитану Б. Л. Хигрину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

14 июля 1941 г. батарея реактивной артиллерии капитана И. А. Флерова произвела первый огневой налет по скоплению живой силы и танков противника в районе центрального вокзала города Орши, посеяв смертельный ужас в рядах фашистских войск. А когда в ночь на 7 октября 1941 г. батарея попала в окружение превосходящих сил врага, капитан Флеров взорвал боевые машины и погиб сам смертью героя. Новое советское оружие не попало в руки фашистов. За мужество и отвагу, проявленные при выполнении заданий командования в боях на фронте, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 14 ноября 1963 г. наградил капитана И. А. Флерова орденом Отечественной войны I степени посмертно.

…В июне 1941 г. на полигоне под Москвой состоялся смотр образцов вооружения Красной Армии, в том числе и экспериментальных боевых машин БМ-13 с проведением залповых пусков ракет. На смотре присутствовали руководители партии и правительства, руководство Красной Армии. Присутствовавшие на смотре дали высокую оценку новому оружию.

21 июня 1941 г. руководители нашей партии и правительства приняли решение о развертывании серийного производства 132-мм реактивных снарядов М-13 и пусковой установки БМ-13 и о начале формирования ракетных войсковых частей.

22 июня 1941 г. завод им. Коминтерна приступил к производству установок БМ-13 и, в ночь на 30 июня 1941 г. были собраны первые две установки. Эти установки своим ходом отправились в Москву для проведения испытаний на полигоне стрельбой на точность, а переход из Воронежа в Москву являлся их ходовыми испытаниями. После испытаний на полигоне установки были направлены на завод «Компрессор» для устранения отмеченных недостатков и для доукомплектования. 1 июля 1941 г. они были переданы Красной Армии.

Учитывая то, что пусковая установка войсковых испытаний не проходила, советское командование приняло решение не дожидаться изготовления промышленностью серийных образцов, а используя имеющиеся в наличии опытные образцы, изготовленные мастерскими РНИИ, сформировать из них первую отдельную экспериментальную батарею, направить ее на фронт и там, используя опытную партию реактивных снарядов PC-132, всесторонне проверить качество и боевую эффективность, а также выработать наставление и тактику по боевому применению этого нового реактивного оружия.

От успеха выполнения этой задачи зависело окончательное решение вопроса о принятии установок БМ-13 на вооружение и развертывании их массового производства.

В течение 3–4 суток, с 28 июня по 1 июля 1941 г., была сформирована первая отдельная экспериментальная батарея полевой реактивной артиллерии Красной Армии.

Батарея была укомплектована семью боевыми установками РНИИ. Командный состав батареи был укомплектован в основном слушателями Артиллерийской академии, окончившими первый курс командного факультета.

Рассказывает А. С. Попов, один из создателей «катюш»:

«28 июня вечером меня вызвали в институт и сказали, что вместе с инженером Д. А. Шитовым — он занимался снарядами — мы командируемся на фронт обучать личный состав первой батареи стрелять. Командиром батареи был назначен капитан И. А. Флеров, за неделю до этого окончивший первый курс Академии им. Ф. Э. Дзержинского. Он был молодой, но уже обстрелянный воин, участвовал в советско-финляндской войне. Бойцов отбирали очень строю: оружие считалось секретным. Помню, были в нашей батарее москвичи, горьковчане, ребята из Чувашии. У нас была своя техчасть, своя медчасть, бензозаправка, кухня. Всего было 7 боевых машин. К ним 50 грузовиков со снарядами и еще машин сто в обозе. Все случилось так стремительно, что я не получил военного обмундирования и на фронт ушел в костюме. Однажды отошел чуток от батареи, меня арестовали. Выручил Флеров, доказал, что я не шпион. Занятия с бойцами мы с Шитовым проводили „на слух“ что-либо записывать запрещалось, и занятия эти главным образом сводились к практической учебе: заряжай, наводи, разряжай. Вырабатывали автоматизм в последовательности действий боевого расчета.

В ночь с 1 на 2 июля мы ушли из Москвы по Минскому шоссе. На Бородинском поле воины дали клятву: ни при каких обстоятельствах не отдавать врагу новую боевую технику. После первой бомбежки пришел приказ: двигаться только ночью, днем отсиживаться в лесах. 9 июля заняли позицию под городом Борисовом, ждали боя. В ночь с 12 на 13 июля нас подняли по тревоге, и мы ушли к Орше. На станции Орша скопилось много немецких эшелонов с войсками, техникой, боеприпасами, горючим. Мы развернули батарею километрах в 5–6 от станции за горкой. Двигатели машин не заглушали, чтобы после стрельбы моментально покинуть позицию. Стоял ясный солнечный, теплый день. В 15 часов 15 минут 14 июля 1941 г. капитан Флеров дал команду открыть огонь. За 7–8 секунд мы выпустили 112 снарядов. Железнодорожный узел был стерт с лица земли, семь дней там никого не было…»