Баллантайн - Уилбур Смит

подальше от берега – дервиши уже грабят дома богатых жителей на побережье.

– Да, ты права.

– Думаю, лучше пройти по бедным улицам.

– Хорошо, показывай дорогу!

Ребекка с Назирой взяли Саффрон за руки и побежали по темной улочке между бочками с нечистотами. В конце ее Ребекка остановилась, проверяя, свободен ли путь. Они свернули в другой переулок и на перекрестке вновь осторожно выглянули из-за угла. Дважды Ребекка замечала неподалеку дервишей и сворачивала в сторону, избегая нежелательной встречи. На задворках бельгийского консульства они чуть было не нарвались на толпу дервишей, взламывавших парадную дверь. Через некоторое время им это удалось, и грабители вломились в темный дом.

Ребекка лихорадочно оглядывалась в поисках нового пути к каналу, но в этот момент толпа дико орущих дервишей вывалилась во двор консульства, волоча за собой визжащего как недорезанный поросенок Ле Блана. Он отчаянно вырывался, но, разумеется, не мог справиться с крепкими воинами. Дервиши швырнули его спиной на землю и в два счета сорвали одежду. Один из них вынул кинжал, наклонился над распростертым телом консула, схватил левой рукой его обнаженные половые органы, а правой размашисто отсек их одним ударом, оставив в нижней части живота зияющую рану. Под громкий хохот дервишей он поднял окровавленные гениталии вверх, а потом сунул их в широко раскрытый от боли рот Ле Блана. Процедура публичного унижения закончилась тем, что дервиши отрубили консулу сначала обе ступни, а потом кисти рук и ушли грабить дом, оставив искалеченного на окровавленной пыльной земле. Каким-то образом Ле Блан сумел присесть в позе Будды и долго пытался окровавленными культями вынуть изо рта собственные половые органы.

– Господи Исусе! – прошептала Ребекка. – Какой ужас! Бедный месье Ле Блан.

Она направилась было к нему, но отец решительно остановил ее:

– Не надо! Если они увидят, то сделают с тобой то же самое! – Голос Дэвида дрогнул, не столько от жалости к консулу, сколько от страха за судьбу своих дочерей. Он из последних сил держал Эмбер. – Мы уже не сможем помочь ему. Бекки, дорогая, нужно бежать. Не оглядывайтесь…

Они пробирались по узкому переулку мимо грязных хижин местных жителей к фабрике Райдера Кортни. Через несколько сот ярдов Дэвид остановился как загнанная лошадь. Его лицо исказилось от боли, по щекам стекал пот.

– Папа, с тобой все в порядке? – испугалась Ребекка.

– Да, просто немного устал, – с трудом выдохнул он. – Я давно уже не юноша. Немного переведу дух и соберусь с силами.

– Давай я понесу Эмбер.

– Нет! Она хоть и маленькая, но все же слишком тяжела для тебя. Ничего, через несколько секунд я буду в полном порядке. – Он вместе с Эмбер опустился на землю, но продолжающиеся выстрелы не давали ему покоя. Стреляли возле здания бельгийского консульства, а потом в небо взметнулось яркое пламя. Огонь был настолько сильным, что освещал всю окрестность. Дэвид с трудом встал на ноги и заковылял по дороге. – Быстрее, нельзя терять ни минуты, – прошептал он.

– Пожалуйста, дай мне Эмбер.

– Не говори глупостей, Бекки. Со мной все в порядке. Пошли!

Она пристально посмотрела на его измученное лицо, казавшееся еще бледнее в свете полыхающего огня и блестевшее от пота, но спорить с ним совершенно бесполезно – пустая трата драгоценного времени. Ребекка взяла его под руку, и они пошли вперед, с каждым шагом все медленнее.

Скоро Дэвид снова остановился.

– Сколько еще идти до «Ибиса»?

– Еще немного, – соврала Ребекка. – Вон за той маленькой мечетью, в самом конце улицы. Ты сможешь дойти туда, папа?

– Разумеется, смогу, – прохрипел он.

Внезапно позади них раздался крик и послышались громкие арабские голоса. Они испуганно оглянулись и увидели большую группу дервишей, не меньше двух дюжин. Они потрясали оружием и дико визжали от восторга, увидев перед собой женщин.

Ребекка потащила отца к углу ближайшего дома, и на какое-то время они скрылись от своих преследователей. Дэвид устало привалился к стене.

– Больше не могу, – просипел он и протянул Эмбер Ребекке. – Возьми ее, и бегите, а я попытаюсь задержать их.

– Я не оставлю тебя, – твердо сказала Ребекка. Дэвид пытался возразить, но она упрямо сжала губы и повернулась к Назире: – Возьми Саффрон и беги к пристани. Беги без оглядки! И постарайся найти там лодку.

– Я останусь с тобой, Бекки! – закричала Саффрон.

– Если ты меня любишь, то должна делать, что тебе говорят!

– Люблю, но…

– Бегите! – разозлилась Ребекка.

– Саффи, пожалуйста, делай, что говорит старшая сестра, – дрогнувшим от боли голосом произнес Дэвид. – Ради меня!

Саффрон колебалась несколько секунд.

– Я всегда буду любить вас, папа, Бекки и Эмбер!

Она схватила за руку Назиру и исчезла в темноте. Дэвид и Ребекка повернулись к выскочившим из-за угла дервишам. Их цветастые джиббы и широкие мечи были покрыты кровью, а глаза сверкали жаждой насилия. Дэвид вытащил саблю, прикрывая собой Ребекку и Эмбер.

Дервиши встали полукругом на расстоянии вытянутой сабли. Один из них сделал выпад, целясь ему в голову. Дэвид неумело отбил удар, вызвав бурю восторга у нападающих. Они кидались на него со всех сторон, заставляя безостановочно метаться.

Пока дервиши забавлялись с Дэвидом, один из них обошел его сзади и, схватив Ребекку за талию, задрал ей юбку. Арабы громко заржали, показывая на обнаженное тело. Раззадоренный дервиш стал имитировать половой акт, чем вызвал еще больший восторг. Ребекка закричала, пытаясь вырваться из его цепких рук, но ей мешала Эмбер. Дэвид бросился на защиту дочерей.

Тогда дервиш отпустил ее и повернулся к отцу:

– Она по очереди ублажит нас всех, двадцать прекрасных сыновей ислама. – И он заулюлюкал.

Дэвид обессилел от боли в груди, а главное, от оскорблений, сыпавшихся на них со всех сторон. Он продолжал защищаться, делая неловкие выпады, но быстрые арабы успевали отскакивать. Ослепленный заливающим глаза потом, консул выронил саблю и медленно опустился на колени, прижимая руки к груди. Один из аггагиров подошел к нему сзади и отсек правое ухо. Кровь из раны брызнула на землю, но Дэвид уже не чувствовал боли.

Ребекка с ужасом смотрела на отца, крепко прижимая к себе