Смертники - Олег Овчинников

Олег закрыл глаза, но уже через секунду открыл, чтобы убедиться, что Михаил действительно находится рядом. Сознания товарища Гарин не чувствовал, оно отсутствовало. Он сосредоточился и усилил интенсивность сканирования. В пси-поле попали двое патрульных «монолитовцев» у забора и один под навесом. Олег увеличил радиус еще немного и зацепил сразу четырех бойцов, которые прогуливались метрах в двадцати от здания порта. Столярова, находившегося на расстоянии вытянутой руки, в пси-поле по-прежнему не было.

— Я думал, ты будешь сопротивляться, блокировать… — пробормотал Гарин. — А тебя вообще нет! Как ты это делаешь?

— Тетрадотоксин, некритическая доза. На его основе создан анабиотик.

— И все? Так просто?

— Проще некуда. Пара лишних кристаллов, и ты превращаешься в идиота. Щепотка — и ты остаешься сидеть, как сидел, на всю жизнь.

— Ты всегда был сумасшедшим, что тебе терять-то? — Олег опустился рядом со Столяровым и толкнул его в плечо. — Как ты сказал в прошлый раз, «если ты до сих пор жив, значит, Пси-Мастер тебя еще не прочел».

— Верно. И мы до сих пор живы, — кивнул Михаил.

Первая пуля вырвала начальнику караула кадык, вторая — переносицу, третья пробила оба виска навылет, остальные пошли выше, над прудом, в сторону противоположного берега. «Монолитовец» завороженно смотрел на трясущийся в его руках РПК и не мог понять, что происходит. Наконец наваждение схлынуло, и он осознал, что совершил страшную ошибку. Он бросил пулемет на землю и тут же упал сам: сзади его прошило очередью из «Лавины». Застреливший его боец на секунду растерялся: кажется, начальник караула приказал ему зачистить пятачок вокруг кафе… Да, так оно и было, поступил сигнал о нападении на пост. Он помчался вдоль навеса, убил двоих врагов и лишь потом начал понимать, что прослужил с ними несколько месяцев, и если его друзья — враги, то, значит, он сам… Боец не заметил, как сверху сбросили гранату, поэтому закончить логическую цепочку ему не удалось. Два ящика с гранатами весили килограммов сорок, и третий «монолитовец» не мог поверить, что умудрился затащить их на крышу в одиночку. Как бы то ни было, теперь он располагал достаточным запасом, чтобы закидать гранатами всю округу. Это занятие было настолько увлекательным, что превратилось для него в смысл жизни.

Пси-Мастеру таких экзаменов для проекта «Венец» и не снилось.

— Что ты сказал? — спросил Олег.

— Я молчу, — ответил Столяров. — Не отвлекайся.

Они сидели на полу и смотрели друг другу в глаза, Гарину это помогало сосредоточиться. Работы было еще много: в пределах досягаемости оставалось несколько десятков «монолитовцев». Из закрытой комнаты без окон они представлялись Олегу яркими пульсирующими точками на слабо светящемся поле. Каждый боец был фундаментально мотивирован на честное и самоотверженное служение, с каждым приходилось долго возиться, хотя еще недавно эта задача была бы для Гарина вообще непосильной. Он уже не боялся, что его пси-активность будет обнаружена, стрельба и взрывы на улице свидетельствовали о ней достаточно красноречиво. «Монолитовцы» истребляли себя сами, пусть и не так быстро, как хотелось бы Столярову.

Михаил вопросительно поднял брови, и Гарин кивнул:

— Говори.

— Что с Пси-Мастером? Ты его чувствуешь?

— Я не уверен. Кажется, он занят чем-то более серьезным.

— Более?! — ужаснулся Столяров.

— Не исключено, что сейчас он держит в своем поле кого-то еще. Большую группу или одного человека на расстоянии многих километров… Мне трудно об этом судить, я к нему в мозги залезть не способен.

— На каком расстоянии? Какого человека?!

Олег махнул рукой: «Ты мешаешь», и Михаил умолк, лишь вытаращил глаза, силясь представить, что для Пси-Мастера может быть серьезнее, чем нападение на его территорию.

Атаку Олег начал сразу, как только наступила ночь, в темноте создать неразбериху было легче. Сразу после первого выстрела на диспетчерской башне речного порта загорелись прожектора, но пулеметчик на противоположном углу крыши снес их одной очередью вместе со стрелком на площадке. Охрана речного порта была готова к любым вторжениям, но только не к тому, что воины станут стрелять друг в друга. И лишь когда один из «монолитовцев» затащил на бетонный навес гранаты, командиры начали догадываться, что никакого нападения на базу нет.

Все это время Гарин сидел в камере с «венцом», но прежде чем его надеть, Олег мысленно нахлобучил на голову мотоциклетный шлем — тот самый, что спас его на крыше кинотеатра. Потянул вниз до конца, чтобы уперлась макушка, и туго затянул ремешок — все в воображении. Он и сам не знал, насколько эффективно это самовнушение защитит его от Пси-Мастера, но ничего другого у Олега не было. Принять по примеру Столярова тетрадотоксин означало бы утратить связь с «венцом». Поэтому единственное, что оставалось Гарину, — это верить, верить и еще раз верить в мотошлем. В конечном счете он вбил это себе в сознание так крепко, что по шее потекли ручейки пота. Впрочем, Пси-Мастер к нему до сих пор не обратился, хотя Олег ощущал его присутствие как раскаленное дыхание доменной печи.

Снаружи раздался щелчок, и дверь открылась. — Спокойно! — успел предупредить Олег.

Охранник неуверенно дошел до середины комнаты и уронил на пол щедрые гостинцы: две «Лавины» с глушителями, две «Марты» и несколько тяжелых подсумков. Михаил схватил пистолет, но Гарин отрицательно мотнул головой и показал на наручники, висевшие у охранника на ремне. Столяров сковал воину руки за спиной и пинком отправил его в дальний угол камеры.

В следующее мгновение Олег потерял бойцов из виду — всех и сразу, словно кто-то выключил над миром свет. Как будто «венец» перестал работать. Грохот на улице еще был слышен, сбитые с толку «монолитовцы» продолжали перестреливаться, но интенсивность боя заметно снижалась. Когда после привычного интервала не последовало нового взрыва гранаты, Гарин догадался, что Пси-Мастер восстановил контроль над группировкой. Он сделал это легко, Олег даже не успел заметить, как у него отобрали всю его сеть. — Прекрати уничтожать моих людей, нам надо поговорить, — внезапно сказал лежавший на полу охранник. — Ты зря стараешься, проект «Венец» уже закрыт.

— Что?! — вскинулся Столяров, но Гарин выставил палец, призывая его молчать.

Олег почувствовал знакомый трепет стрекозы рядом со своим придуманным шлемом. На этот раз стрекоза была не одна, ее сопровождал целый рой разъяренных ос, оглушительно стучавшихся в непробиваемые стенки.

— Топорная работа, мой юный друг, — монотонно продолжал боец. — Я никогда не диктовал парням так жестко и открыто. Они служат не за страх, а за совесть. Ты бы так смог?

Выстрелы снаружи окончательно стихли. Олег показал Михаилу на автомат и на дверь.

— Ты меня слышишь? — спросил Гарин, обращаясь не к бойцу, а куда-то в потолок, словно разговаривал с духом.