Шифр Магдалины - Джим Хоган

Вот так, подумал Данфи, как все просто. Он отрицательно покачал головой.

Улыбка Бламона исчезла.

— Мы говорим о моих деньгах, Джек.

— Я знаю, — ответил Данфи. — Но ты не сможешь получить их таким образом. Тебе их не отдадут.

Корсиканец непонимающе уставился на него.

— Почему не отдадут?

— Потому что они в сейфе на хранении, — объяснил Данфи.

— Ну тогда отдай нам ключи.

И вновь Данфи отрицательно покачал головой.

— Я, конечно, могу отдать ключи, но это не поможет. Если твоего имени нет в списке владельцев сейфов, ты все равно не сможешь его открыть, есть у тебя ключ или нет. Тебе позволят открыть сейф только при наличии у тебя ордера из полиции.

— Но откуда они узнают…

— Посмотрят твой паспорт.

Бламон задумался.

— Мы можем поехать туда вместе, — предложил Джек.

Бламон покачал головой.

— С тобой будет трудно справиться на людях.

— Но это единственный выход, — возразил Данфи.

— Вот как? А как насчет девушки? — спросил Бламон.

Данфи сделал вид, что не расслышал его слов.

— Обещаю, что у вас со мной не возникнет никаких проблем, — заверил он корсиканца.

— А как все-таки насчет девушки? — повторил Бламон.

— Какой девушки?

Корсиканец с размаху ударил его по щеке.

— Ты что, меня дурачить собрался?! — воскликнул он, злобно вращая глазами. — Я говорю о твоей сучке, о Верушке.

— А-а, — отозвался Данфи, помотав головой, словно стараясь прочистить ее. — О ней…

Бламон несколько раз сжал и разжал правую кисть, стараясь успокоиться.

— Она ходила для тебя в банк в Цюрихе, — произнес он уже более спокойным тоном, — когда тебе удалось ускользнуть от моих друзей в отеле.

— На Банхофштрассе, — подсказал Качок. — В «Швейцарский кредит».

— Значит, ее имя есть в списке, — сделал вывод Бламон.

Данфи кивнул.

— Да, — подтвердил он. — Ты прав. Я забыл.

— Значит, она может получить деньги.

— Я ей позвоню, — предложил Данфи. — Она, наверное, в «Сломанном побеге» ждет.

Бламон лукаво улыбнулся:

— Не думаю.

— Если ты беспокоишься из-за полиции…

Бламон покачал головой.

— Всегда лучше свои дела устраивать самому.

В течение следующего часа произошли три события: Качок ушел покупать магнитофон; Данфи развязал последний узел на руках; Люк испустил дух.

Это третье событие прошло почти незамеченным. Люк вдруг как-то странно дернулся в своем мягком кресле, а затем откинулся назад с тихим хрипом в горле. Услышав едва различимое бульканье, Данфи повернулся к нему как раз вовремя, чтобы заметить, как расслабились мышцы на лице умирающего и закатились глаза.

Бламон стоял за верстаком, повернувшись спиной к Данфи и Люку.

Джек кашлянул.

— Я слышал, — отозвался корсиканец, не поворачиваясь. — C'est triste.[77]

Качок вернулся минут через десять с дешевым «Сони» со встроенным микрофоном. Взглянув на эльзасца, он сразу все понял, подошел к нему и осторожно закрыл глаза. Затем с громким стоном повернулся и бросился на Данфи, но Бламон вовремя остановил его, схватив за руку, и что-то шепнул на ухо по-французски. Внимательно выслушав его, Качок кивнул, сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.

— Eh, bien,[78]— сказал он и прислонился к верстаку.

Бламон подошел к Данфи с магнитофоном в руках.

— А теперь вот что мы решили, — произнес он. — Ты говоришь своей девчонке, чтобы ехала в Цюрих вместе с Марселем. Как только они получат деньги, я сразу тебя отпущу. А до тех пор ты будешь здесь со мной.

Данфи попытался вывернуть план корсиканца наизнанку:

— А если Марсель обманет тебя и сбежит с деньгами?

Бламон решительно отмахнулся от предположения Джека, энергично покачав головой.

— Не сбежит! — отрезал он. — Я знаю, где он живет. И он знает, что я знаю… не так ли, Марсель?

Француз что-то пробормотал в ответ.

— После того как я запишу свою просьбу на пленку, — сказал Джек, — вы оставите меня в живых, потому что… Кстати, почему? Вот эту часть нашего договора я как раз и запамятовал.

Бламон раздраженно взмахнул руками, как будто ответ на вопрос Данфи был очевиден даже идиоту. Но, видя, что Джек никак не реагирует на его эмоции, он сказал:

— Деньги!

— Какие деньги? — переспросил Данфи смущенно.

— Остальные деньги. Те, которые ты мне должен. Ты сам сознался, что потратил двадцать штук. А я полагаю, что двадцать две. И я тебе еще сказал, что мы только начинаем сводить наши счеты. Ведь я начислю тебе процент и расходы на преследование и поимку. Только когда я выясню, сколько денег осталось в Цюрихе, я пойму, сколько тебе еще придется заплатить.

Он прав, подумал Данфи. Если Бламон когда-нибудь и сможет получить все свои деньги назад, то только от Джека. Это, конечно, чистейшие предположения, потому что полной суммы он, естественно, никогда не вернет, так как у Данфи ее нет и скорее всего никогда не будет. Однако Бламону пока ничего не известно.

— Ладно, — согласился Джек, — я сделаю, как вы просите. Итак, что мне говорить?

— Что с тобой все в порядке. Что не нужно тебя разыскивать. Скажи ей, чтобы ехала в Цюрих с Марселем. Как только она передаст ему деньги, ты будешь свободен. — Бламон испытующе взглянул на Джека. — Согласен?

Данфи снова задумался. В конце концов он понял, что ему ничего не остается, кроме как согласиться. Он кивнул, и Бламон поднес крошечный магнитофон ко рту Данфи, нажал кнопку записи и прошептал:

— Говори.

Данфи откашлялся и произнес в микрофон:

— Верушка, это Джек. Со мной все в порядке, но мне необходимо, чтобы ты кое-что для меня сделала…

Закончив запись, Бламон перемотал пленку и отставил магнитофон в сторону. Затем повернулся к Качку и щелкнул пальцами.

— Теперь можно перейти к делу, — сказал он.

Перемена настроения Бламона застала Данфи врасплох, но смысл ее очень скоро стал понятен.

— У тебя нет никаких денег, Джек. Если бы они у тебя были, Кролл нашел бы их. И могу держать пари, что потратил ты гораздо больше, чем двадцать штук. Ведь так?