Орел в песках - Саймон Скэрроу

— А Иуда? — спросил Катон. — Что стало с ним?

Симеон мрачно потупился.

— Как только Иуда узнал, что было в послании, он повесился. — Голос Симеона дрогнул. — За это я не могу себя простить… Вот и вся моя история.

Симеон внезапно поднялся с кушетки и, опустив голову, ушел в дом. Макрон проследил за ним взглядом, потом уныло посмотрел на Катона.

— Вся эта страна — сплошная бесконечная дерьмовая трагедия. Чем скорее мы покончим с нашими делами и уберемся прочь, тем лучше. Я сыт по горло. Они меня достали. Все они.

Катон не ответил. Он думал о Юсефе, горя желанием спасти мальчика от Баннуса и вернуть Мириам. Только так можно разорвать этот порочный круг разрушений и отчаяния.

Гонец появился рано утром. Макрон и Катон завтракали свежим инжиром и козьим молоком. Симеон, улыбаясь, подошел к друзьям.

— Царь согласился отдать нам Баннуса. Парфянского принца отправят в его царство. Солдат уже отправили арестовать Баннуса и его приятелей.

— Кончено! — воскликнул Катон.

— Да, — улыбнулся Симеон. — Кончено. В Иудее настанет мир. Царь просил нас немедленно прибыть во дворец, чтобы уладить все формальности.

Макрон восторженно вскочил, вытирая липкие руки о складки туники.

— Ну? Так чего мы ждем?

Они снова оказались в зале управляющего — на сей раз им предложили кресла. Служители и чиновники устроились рядом, ожидая появления управляющего и царя. Макрон сидел, излучая довольство, но понемногу стал закипать, раздраженный затянувшейся отсрочкой, и начал нетерпеливо притопывать ногой, не обращая внимания на разносящееся по залу эхо. Симеон, протянув руку, прижал колено римлянина.

— Проклятье, ну и где этот ваш царь? — проворчал Макрон. — Уже целую вечность ждем.

Боковая дверь открылась, вбежал служитель и прошептал что-то одному из советников управляющего. Советник бросил взгляд на римских офицеров, кивнул служителю и направился к Катону и Макрону.

— Что-то не так, — сказал Катон. — Что-то случилось.

— Ты о чем? — раздраженно прошептал Макрон. — Что может случиться?

— Тихо.

Советник, поклонившись римлянам, обратился к Симеону на местном наречии. Катон следил за Симеоном и увидел, как тот застыл от удивления.

— В чем дело?

Симеон поднял руку, предлагая Катону помолчать, и выслушал советника до конца. Потом повернулся к Макрону и Катону.

— Баннус сбежал. Утром солдаты явились его арестовывать; парфяне были на месте, но Баннуса в его комнате не оказалось. Из стойла исчезли две лошади. Солдаты немедленно уведомили стражников на входе в Сик, велели задерживать всех покидающих город — но было поздно. Стража доложила, что на рассвете Петру покинул человек. Он назвался купцом; с ним был мальчик.

Симеон, въехав в широкое русло вади, изучал землю, отыскивая следы. Там, где камень сменился ярко-красным песком, Симеон нашел, что искал, и махнул римлянам. Макрон и Катон послали лошадей вперед, осторожно выбирая дорогу среди камней. Симеон спешился и показал на отпечатки копыт.

— Лошади. — Симеон выпрямился и посмотрел на цепочку следов, тянущихся по песку и исчезающих вдали, у большой дюны и высокой скалы за ней.

— Это Баннус, — сказал Катон. — Кто еще поскачет в такую глушь?

Макрон хмыкнул. Он наконец привык к головному платку, как у местных, и сейчас радовался, что его голова защищена от солнца. Они уже три дня скакали галопом от самого Сика, отчаянно пытаясь нагнать Баннуса. Сначала они не знали, куда он поехал, но через полдня скачки от Петры им посчастливилось встретить в холмах пастуха, который видел, как мужчина и мальчик проскакали на юг. Симеон и два римлянина отправились дальше, выискивая следы, и однажды наткнулись на тлеющие остатки маленького костра. Они удалились от привычных караванных путей и углублялись в Аравийскую пустыню. Случайно заметив вдалеке клуб пыли, они направились в бескрайнее пространство красного песка на дне гигантского лабиринта отвесных скал, который местные племена называли Рум. Ни одному всаднику не пришло бы в голову сунуться сюда — только беглецу.

— Баннус, — согласился Симеон, взобрался в седло, взял поводья, и всадники снова помчались по широкому вади, протянувшемуся на мили.

Следы были легко различимы, и Катон недоумевал, почему Баннус выбрал дорогу, где останутся явные признаки его присутствия. Впрочем, отчаянный беглец понимал, что за ним пустятся в погоню. Набатеи немедленно отправили на юг гонцов с описанием Баннуса, так что у него было мало шансов там спрятаться. Ему оставалось только добраться до Аравии, пересечь ее и затем скакать на север, к своим парфянским друзьям. Баннус думал не о заметании следов, а о том, как оторваться от преследователей.

Мягкий перестук копыт был единственным звуком, нарушавшим тишину пустыни. В конце вади следы повернули влево и пошли через бескрайнее море песка, в сторону еще одной группы скал в двух-трех милях. Вечерело, на пустыню легли длинные темные тени. На полпути до скал Симеон остановился у подножия дюны и спешился.

— Хочу взглянуть с гребня. Может быть, удастся обнаружить хоть что-нибудь.

— Я тоже пойду, — решил Катон и спрыгнул на землю.

— Это не нужно.

— Я беспокоюсь о Юсефе. Я должен сам посмотреть.

Симеон пожал плечами и полез вверх по дюне.

Катон повернулся к Макрону:

— Мы недолго.

Макрон достал флягу и смочил губы.

— Если увидишь хоть какие-то признаки воды, скажи мне.

Катон улыбнулся и двинулся вслед за Симеоном вверх по дюне. Подъем стал круче, идти было трудно — песок осыпался под ногами так, что казалось, Катон вовсе не продвигается вперед. Наконец, выбившись из сил, центурион плюхнулся на песок рядом с Симеоном и взглянул вдаль. По ту сторону дюны песок простирался еще на милю до скал. Теперь Катону была видна расщелина в скалах — от верха до самого низа. У основания расселины виднелись кусты и чахлые деревца.

— Там вода.

— Не только. — Симеон прищурился. — Взгляни еще раз.

Теперь и Катон увидел крохотные силуэты двух лошадей, почти невидимые на фоне кустов, и фигуру мужчины или мальчика, сидящего в тени дерева.

— Я вижу только одного.

— Успокойся, Катон. Мы не видели тела, пока преследовали Баннуса. Ни тела, ни крови. Я уверен, что Юсеф с ним.

Катону очень хотелось поверить.

— Ладно, и что будем делать?

— Придется ждать. Если мы двинемся сейчас, он заметит пыль, как только мы перевалим через дюну. Так что подождем до темноты и тогда двинемся. Оставим лошадей у скал и дальше пойдем пешком. Если застанем Баннуса врасплох, то, возможно, он не помешает нам забрать Юсуфа.