Роксолана и Сулейман. Возлюбленные "Великолепного века" - Александр Владимирский

В действительности участь райи под «турецким игом» была даже лучше, чем участь крепостных в ряде христианских стран. Как свидетельствует один современник Сулеймана, «я видел множество венгерских крестьян, предававших огню свои жилища и бежавших со своими женами и детьми, скотом и рабочим инвентарем на турецкие территории, где, как они знали, кроме сдачи одной десятой урожая, они не подвергнутся никаким другим налогам или притеснениям».

Наказания в виде смертной казни и нанесения увечий в правление Сулеймана стали менее частыми, хотя лжесвидетельства, подделка документов и изготовление фальшивых денег по-прежнему карались отсечением кисти правой руки, а мужеложество наказывалось кастрацией. Заметим, что Сулейман никогда не предавал мучительной казни ни пленных, ни впавших в немилость вельмож. Ни тех, ни других не мучали перед смертью, а либо удавливали с помощью шелкового шнурка, либо отрубали голову. Особо жестокими казнями прославились лишь преемники Сулеймана.

Султан издавал законы, опираясь на советы лишь очень узкого круга высших чиновников и юристов. Находясь в столице или в походах, не зная жизни основной массы своих подданных, он при всем желании не мог учитывать их мнение при разработке законодательства, даже если бы хотел. Социологические опросы тогда, в XVI веке, как известно, еще не проводились. Редко когда мог он предвидеть и последствия издаваемых им законов.

Сулейман укреплял государственную власть по всей стране, одновременно поддерживая и исламские институты. Он подтвердил и расширил полномочия и привилегии главы улемы, великого муфтия, или шейх-уль-ислама, сделав его фактически равным в духовной сфере великому визирю. Вместе с тем Сулейман расширил систему светского образования, созданную Мехмедом Завоевателем, основав немало школ. Во время его правления число начальных школ, или мектебов, в Стамбуле возросло до 14. Там детей учили чтению, письму и фундаментальным принципам ислама.

В дальнейшем дети могли продолжить учебу в одной из восьми религиозных школ (медресе), построенных в приделах восьми главных мечетей и известных как «восемь раев знаний». Здесь, помимо исламских дисциплин, учили грамматике, синтаксису, логике, метафизике, философии, географии, стилистике, геометрии, астрономии и астрологии.

Турецкая армия во времена Султана Великолепного была довольно демократичной. В ней не было сословных барьеров. Полевой командир в ходе сражения мог вполне занять место генерала и, что важно, впоследствии сохранить приобретенное на поле сражения высокое звание.

Огир Бусбек свидетельствовал: «Турки очень радуются каждому человеку исключительных способностей. Относятся к нему как к найденной драгоценности. Не жалеют сил для того, чтобы выпестовать его, особенно если он проявляет способности в военной сфере. Мы в таких случаях поступаем иначе. Когда находим хорошего пса, ястреба или коня, то не жалеем средств, чтобы довести их способности до совершенства. Но если попадается способный человек – не обращаем на него внимания, не считаем необходимым дать ему образование. Мы получаем удовольствие от использования хорошо обученных лошадей, собак и соколов, турки же – от хорошо обученных людей».

Поскольку командный состав, включая султана, жил среди войск, ему приходилось быть на переднем крае сражений. Сам Сулейман попадал под артиллерийский огонь на Родосе, у Мохача и под Веной. Потери в командном составе были велики, поскольку в бою командиры шли впереди войска. Старый османский обы чай заставлял офицеров делить опасности и награды с солдатами. В результате между ними существовали прочные узы боевого братства. Офицерские должности приобретались не в силу знатного происхождения, а либо благодаря султанской милости, либо благодаря боевому отличию. И офицерскую, равно как и чиновничью, должность в тогдашней Османской империи никоим образом нельзя было купить.

Со времени Мехмета Завоевателя обеспечение прав частных лиц являлось довольно сложной проблемой, которая ложилась прежде всего на плечи султана. Ему приходилось заботиться о соблюдении прав крестьянина, лавочника, кочевника, моряка, адвоката или врача. После смерти все имущество лица, состоявшего на государственной службе, возвращалось в казну. Семейное наследование отсутствовало. В империи не было наследственного класса богачей или могущественных сановников. Даже если они умирали своей смертью, а не от рук палача, завещать детям они ничего не могли.

Так, когда Пири-паша, великий визирь при Селиме I, ушел в отставку, он превратился в обыкновенного старца, жившего своей жизнью. После смерти его имущество было описано секретарями-казначеями и возвращено в казну. Детям имущих приходилось заново зарабатывать себе на жизнь службой. Таким образом, не допускалось ослабления зависимости от султана ни для одного из подданных.

Однако Сулейман постоянно сталкивался с необходимостью заботиться о малоимущих и бедняках. В пенсиях нуждались вдовы. Часть имущества своего отца порой все-таки получали его дети, но и здесь решение всецело зависело от воли султана, не будучи освящено ни одним законом. Постепенно Сулейман разрешил малоимущим детям пользоваться большей частью имущества своих отцов.

Государственный строй, административная структура и военная организация Османской империи отразились в законах Сулеймана. В распоряжение султана поступали все доходы империи. Он также единолично распоряжался ее вооруженными силами. С помощью великого визиря и главы мусульманского духовенства – шейх-уль-ислама, которые совместно с другими высшими светскими и духовными сановниками составляли диван (совет сановников, обладавший совещательными функциями), султан управлял страной. Великий визирь возглавлял диван, но никакое решение визиря не проводилось в жизнь без одобрения султана, во всяком случае – в царствование Сулеймана Великолепного. Канцелярия великого визиря называлась Высокая Порта (этими словами европейские дипломаты нередко именовали и всю Османскую империю). Туда стекались сведения обо всех доходах империи.

После полудня, когда заканчивалось обсуждение государственных дел, султан удалялся в свою приватную комнату. Там члены дивана лично докладывали ему свои соображения, командиры янычар и сипахи представляли на его рассмотрение свои прошения. Часто последний посетитель дивана задерживался в нем до заката.

С середины XVI века, то есть со времен Сулеймана Великолепного, диван заседал четыре раза в неделю (в субботу, воскресенье, понедельник и вторник), но иногда, в виде исключения, дополнительное заседание дивана проводилось в среду.

Великий визирь во время военных походов, в отсутствие султана, имел право издавать фирманы (указы) от его имени, назначать сановников и раздавать военные лены. Другим важным членом дивана был дефтердар, который заведовал сбором податей и финансами, а нишанджи-баши подготовлял указы от имени султана и вычерчивал на них тугру – шифр с монограммой государя. Большую же государственную печать к указам прикладывал великий визирь. Как ни казалась велика власть великого визиря, его действия требовали одобрения султана, который в любой момент мог сместить и казнить визиря, что в царствование Сулеймана Великолепного случалось неоднократно.

Вся территория Османской империи была разделена на провинции, или наместничества (эялеты). Во главе эялетов стояли назначаемые султаном наместники – бейлербеи, которые держали в своем подчинении всех ленных владетелей данной провинции, а также кочевые общины. На войну бейлербеи обязаны были выступать лично, возглавляя войска, выставляемые провинцией.