Агасфер. Золотая петля. Том 1 - Вячеслав Каликинский

* * *

…Поиски сбежавшего в Тайтурке фельдшера не дали результатов, и офицеры повели поисковую партию обратно к эшелону в самом мрачном расположении. К тому же на станции взводный начал расспрашивать Цепенюка с Потылицыным насчет пропавших солдат первого взвода – пришлось наскоро сочинять историю об «особом здании» для нижних чинов.

В любой момент с такими же вопросами в вагон могли заявиться штабисты Верховного правителя из первых вагонов, либо чешские офицеры, ехавшие где-то в последних вагонах этого же состава.

Отправления все еще не давали, и Цепенюк велел Потылицыну поискать в поселке свою тетушки. Тот вернулся через три часа опять пьяным: никаких сведений об исчезнувшей невесть куда старухе он не принес. Уложив товарища спать и заперев двери, Цепенюк обшарил всю чешскую половину вагона и насобирал два вещмешка продуктов (легионеры ни в чем себе не отказывали). Не побрезговал Цепенюк и обыскать мертвые тела отравленных чехов. Найденные швейцарские франки и узелок с французским золотом он посчитал личным трофеем, и Потылицыну решил об этом не говорить.

Дождавшись, когда тот протрезвеет, Цепенюк обрисовал товарищу щекотливость ситуации, в которой они оказались, и предложил на первом же полустанке бежать с поезда. Переодевшись в солдатское обмундирование, есаулы выпрыгнули из вагона, верстах в двадцати не доезжая Иннокентьевской. Они рассчитывали переждать какое-то время в одной из окрестных деревень. Там же по возможности разжиться штатской одежонкой, а если повезет, то и документами. Однако в первый же день деревенские обитатели, заметив пропажу с веревок выстиранного бельишка и следы, ведущие на сеновалы, донесли о появлении незнакомцев властям. Поселок был прочесан, а беглецы без хлопот извлечены с чердака заброшенного дома и отправлены в Иркутск.

Наскоро придуманная Цепенюком легенда про дезертирство из белой армии не «сыграла»: поменяв офицерские гимнастерки и шаровары на солдатские, есаулы не догадались заодно избавиться от теплого офицерского белья – на чем и попались. В централе они обретались второй день, и тихо радовались здешней скученности: по причине переполненности тюрьмы о них, как и о многих других арестантах, власти просто забыли. Кроме офицеров Белого движения, дезертиров и вредителей, здесь держали местных налетчиков, отпетых бандюг и спекулянтов.

Однако офицеры отдавали себе отчет в том, что рано или поздно до них доберутся. Расправа с чешскими легионерами, ограбление вагона с золотом и расстрел более двадцати солдат в Холмушинских пещерах тянули на неминуемый расстрел без суда и следствия.

* * *

…Локомотив только начал тормозить, разгоняя пронзительными гудками шмыгающую по рельсам разнокалиберную публику, а на подножках двух классных вагонах уже повисли встречающие состав представители местных властей с повязками на рукавах и одетых, по случаю сильного мороза, в дворницкие тулупы. Рядом с теплушками, прицепленными к вагонам, бежали какие-то люди с оружием в руках. Среди будничных солдатских шинелей русского образца мелькали франтоватые заграничные мундиры.

Взвод, ехавший в третьем вагоне, уже вслух мечтал о раскаленной печке и возможности погреться. Однако встреча в Иркутске отнюдь не была теплой. Едва состав остановился, и солдаты открыли заиндевевшие двери, приготовившись попрыгать вниз, как были остановлены резкими окриками и щелканьем затворов винтовок:

– Стой! Выходить только по команде, строиться возле вагона! Оружие, вещмешки с собой не брать!

Слегка ошалевшие от такой встречи солдаты попробовали объясниться:

– Граждане-товарищи, господа-ваши благородия! Застыли – мочи нет в клятом вагоне, две недели морозились, и топить было нечем! Дозвольте отогреться сперва!

– Прекратить разговоры! Выполнять!

Яростно растирая уши и лица, притопывая ногами, солдаты угрюмо выстроились вдоль вагона.

Вооруженные дружинники продолжали допрашивать:

– Почему у роты неполный состав? Дезертиры? Сколько ваших сбёгло по дороге?

– Так что один только взвод остался, – подтвердил ефрейтор, старший в команде. – А кто и сбёг, так это охфицеры наши, есаулы Цепенюк и Потылицын. В солдатское переоделись и сбёгли на каком-то полустанке после Тайтурки. Фельдшер с женой ихней пропал. И чехи померли от чего-то – должно отравились. Так и лежат на своей половине вагона.

– Так… Теперь слушай внимательно, служба! На двух вагонах сорваны пломбы, ящиков с ценным грузом явно меньше, чем должно. Ежели кто из вас позарился на золото – лучше сразу признавайтесь! Сейчас вагон будет обыскан, и ежели найдем хоть монету…

– Побойтесь Бога, ваш-бродь! И близко к тем вагонам не подходили!

– Как это – «не подходили»?! Как – ежели под присмотром чешской команды должны были вдоль состава на каждой остановке цепью становиться?!

– Дык… Охфицеры запретили вагон покидать! Рази ослушаешься… Мы люди подневольные, команда непосредственного начальства – для нижнего чина закон, сами знаете, ваш-бродь!

Солдатский вагон был основательно обшарен, вывернутые вещмешки с нехитрым барахлом выбросили прямо на дебаркадер.

Солдаты опять зашумели:

– Дозвольте хоть образок подобрать, ваш-бродь! Матушка дала…

– А у меня портянки новые – что же, пропадать добру-то?

В это время дружинники с повязками, не достучавшись до соседнего, офицерского вагона, разбили прикладами окна в тамбуре, открыли запоры и полезли внутрь. Выглянув вскоре оттуда, кто-то заорал:

– Зовите представителя чешского командования! Там шесть трупов. Застыли все так, что руки-ноги у покойников отламываются!

Не теряя времени, дружинники начали подавать вниз багаж чехов – сундучки, чемоданы и ящики – необычайно тяжелые.

На дебаркадере нехорошо засмеялись:

– Вот так охраннички! Смотри-ка, сколько чехи русского золота «попятили»!

– Да там еще и под полками в мешках слитки!

Раздвигая толпу, к вагону повели чешского офицера. Тот на ходу огрызался:

– To je nehoráznost a provokace Naši důstojníci – slušní lidé nemohli ukrást zlato zasadil! Žádám vyšetřování a potrestání pachatelů[98].

– Кто еще в том вагоне ехал? – допытывались у солдат.

– Известно кто… Командиры наши ехали, есаулы, да фершал с женой.

– И где они?

– А нам откель знать, ваш-бродь? – искоса переглянувшись, солдаты не спешили рассказывать о поиске фельдшера Эдельмана, организованного есаулами Цепенюком и Потылицыным на черт-те какой станции. – Нам не докладывали…

– Ладно, разберемся! Онуфриев, возьми пятерых караульных и веди взвод в кузнечную мастерскую. – Там раздеть догола и обыскать до подметок!