Испытание Адом - Дэвид Марк Вебер

«Возможно ли, чтобы Бенджамин и Густав Андерман не совсем точно представляли себе, в каком времени они живут? – размышлял он. – В конце концов, Андерман воображал себя реинкарнацией... как там его звали?.. Фридриха Великого. Интересно, а чьим воплощением мог представлять себя Бенджамин Четвертый?»

Дитя неведомых замыслов Бенджамина, Старый дворец за время своего существования претерпел несколько существенных модернизаций, однако семейство Мэйхью с удовольствием переселилось в находившийся неподалеку, более удобный и современный Дворец Протектора. И тем не менее Старый дворец был древнее Звездного Королевства Мантикоры – притом что его мощные, сложенные из гигантских глыб стены до сих пор не поддались разрушительной силе времени. Главный зал, вымощенный мраморными плитами, был на высоте трех этажей перекрыт потемневшими от времени тесанными потолочными балками метровой толщины. С балок свисали знамена, некоторые из них выцвели и поблекли настолько, что их невозможно было идентифицировать, однако знамя, висевшее над троном Протектора, Александер мог бы назвать точно. Вышитый на нем герб был почти неразличим; просто Хэмиш помнил, что Бенджамин Великий приказал поместить над троном знамя прекратившего свое существование лена Бэнкфорт. Оно оставалось на этом месте уже шестьсот земных лет.

Несмотря на почтенный возраст, главный зал имел все – довольно странно сочетавшиеся с архаичной архитектурой и обстановкой – современные удобства: освещение, отопление, кондиционирование и системы фильтрации, которыми могла бы гордиться любая космическая станция.

И подобно самому помещению, заполнившие его люд тоже представляли собой странную смесь древности и современности. Женщины, в своих причудливых нарядах, со сложными, замысловатыми прическами, выглядели, словно актрисы разыгрывающие историческую пьесу, да и официальные наряды многих мужчин выглядели не менее архаично. Александер понятия не имел, по каким причинам столь бессмысленная деталь туалета, как «галстук», не раз выходившая из моды, упорно сохранялась среди элементов парадного мужского костюма. Издалека бросаясь в глаза, галстуки резко выделяли грейсонцев среди мантикорцев и иных иномирян. Однако кое-кто из местных жителей носил платье, современное и модное даже по меркам Звездного Королевства. Большинство женщин, включая обеих жен Протектора, были одеты с элегантной простотой – которую, как подозревал Александер, ввела в обиход Хонор Харрингтон. Да и некоторые представители сильного пола изменили грейсонским одеяниям ради более удобной современной одежды.

Больше всего мантикорца удивляло множество мужчин и почти полное отсутствие женщин в военной форме. Неблагоприятные природные условия долгое время препятствовали росту населения Грейсона; лишь в последние пятьдесят или шестьдесят лет эта тенденция переломилась, а в последнее десятилетие был отмечен настоящий демографический бум. В настоящее время общая численность населения планеты приближалась к трем миллиардам, иными словами, к численности населения трех планет Звездного Королевства. Правда, в силу генетического перекоса рождаемости, лишь семьсот пятьдесят миллионов из них принадлежали к мужскому полу. Женщинам же было запрещено поступать на военную службу еще в первые годы колонизации. В результате численность грейсонских вооруженных сил составляла едва ли четверть мантикорских, хотя в процентном отношении занятость мужского населения Грейсона в различных силовых структурах была значительно выше, чем на Мантикоре.

И у постороннего могло создаться впечатление, будто все эти военные собрались сейчас в огромном зале Старого дворца в ожидании торжественного обеда.

«Вот почему, – неторопливо размышлял Вилли Александер, грейсонцы смотрят на войну с Народной Республикой совсем иначе, чем мантикорцы». Верховный адмирал Мэтьюс затрагивал эту тему во время полета к «Черному Ворону», но лишь вскользь, и тогда Александер не сумел сопоставить его замечание с данными, которые изучал, готовясь к визиту. А должен был, решил он сейчас. Ведь и Хэмиш не раз ссылался на эти причины, но... Есть вещи, которые невозможно воспринять умозрительно – только столкнувшись с ними нос к носу, увидев своими глазами.

Звездное Королевство полвека готовило свой флот к Судному Дню, приход которого был неизбежным. Мантикора вступила в войну с Народной Республикой после долгой предварительной подготовки, хотя определенные политические круги и пытались (по мнению Александера, напрасно) скрыть ее от народа. Добились они, главным образом, одного: заметная часть населения искренне считала, что деньги, время и усилия, затраченные на подготовку к войне, составили своего рода метафизический страховой фонд, позволяющий вести саму войну без дополнительных вложений. Начало военных действий их убеждений не изменило. Нельзя сказать, чтобы война «утомила» их; «усталость» пока еще не наступила, но определенное... разочарование, несомненно, имело место. После столь масштабной подготовки люди ожидали быстрых и впечатляющих успехов, хотя бы таких, каких добивался Хевен, сминая своих прежних противников.

Увы, ничего подобного произойти не могло. Александер и Аллен Саммерваль заранее знали, что война, даже если им повезет обойтись без военных и политических катастроф, не будет ни молниеносной, ни легкой. Они попытались подготовить общественность к затяжной, сопряженной с жертвами борьбе, но успеха не добились. Точнее, успех был неполным. До многих они все же смогли достучаться, и Александер подозревал, что число сторонников правительства растет, однако настроение в массах склонялось к опаснейшей умиротворенности: мол, после того как Королевский флот одержал одну за другой столько славных побед, войне пора бы и закончиться.

И потому, невзирая на данные разнообразных опросов, свидетельствующих о растущей общественной поддержке правительства, Вильям, прожженный политик с шестидесятилетним стажем, чувствовал приближение бури. Ему оставалось лишь гадать, насколько прочным окажется корабль, который он строил шесть десятков лет... и не пойдет ли он ко дну?

А вот грейсонцы видели происходящее в совершенно ином свете. В войну с Народной Республикой они вступили поздно... правда, это еще как посмотреть. Можно ведь сказать, что последние шестьсот лет они провели не только готовясь к ней, но и репетируя ее. В известном смысле, сокрушительный удар, нанесенный Хонор Харрингтон и старшим братом Вильяма масадским фанатикам, стал первым сражением нынешней войны. И для Грейсона он обозначил лишь смену противника. Затяжные войны были привычны здешним жителям, и если новая война грозила продлиться столько же времени, сколько тянулась нескончаемая предыдущая... Значит, так тому и быть. Грейсонцы были полны мрачной решимости довести дело до конца.

Новая война все же повлекла за собой определенные изменения в грейсонском обществе, причем такие, какие совсем недавно казались немыслимыми. Женщины Грейсона по-прежнему не носили военной формы, но на Грейсонском флоте по контракту служили женщины-офицеры Королевского и других флотов Альянса, что не могло не повлиять на общее умонастроение. А уж в производственный процесс женщины включались как никогда активно. Александер и Капарелли с удивлением узнали, что более пятнадцати процентов клерков и младшего управленческого персонала «Ворона» составляют женщины, причем иностранок среди них почти нет. Еще удивительнее: женщины, пусть и наперечет, обнаружились и среди инженеров, и даже в составе строительных бригад. Александер понятия не имел, кем была «Клепальщица Рози»[11], на которую ссылался его сведущий в истории брат, но был поражен тем, как много грейсонских женщин оказались вовлечены в традиционно «мужскую» работу.