Былины Печоры и Зимнего берега - Автор Неизвестен

80

ПРО СУХМАНА

Как во стольном-то городе во Киеве

И у ласкова князя да у Владимира

Пированье-то шло, да шел почестен пир

На бояр-то князей да добрых молодцов.

5 На пиру-то ведь все да прирасхвастались:

Сильный хвастает верно да своей силою,

А богатый-от хвастат золотой казной,

Умный хвастает да старой матушкой,

А безумный-от хвастает супругою.

10 За столом-то сидит да призадумавшись

Свет Сухмантьюшка сын да Одихмантьевич

И ничем-то в пиру да он не хвастает,

Белой лебеди он да не кушает.

Как Владимир да князь стольно-киевский

15 Сам по горенке он да вот похаживат,

Золотыми-то кудрями да он потряхиват,

Одихмантьевичу он да выговариват:

«Уж ты гой еси, Сухман да Одихмантьевич,

Ты не пьешь-то, не ешь да вот не кушаешь,

20 Белой лебеди у нас да ты не рушаешь

И ничем-то в пиру да ты не хвастаешь».

Говорит тут Сухман да Одихмантьевич:

«Уж ты гой еси, Владимир стольно-киевский,

Привезу-то тебе да я похвастаю

25 Лебедь белую нонь да не кровавлену,

Не кровавлену лебедь да не ранену».

Как садился он да на добра́ коня

И поехал он да ко Днепре-реке.

Глядь — течет-то Днепра-река не по-старому,

30 Не по старому она течет, да не по-прежнему.

Говорит тут Сухман да Одихмантьевич:

«Что течешь ты, река, да не по-старому,

Что течешь нонь не по-прежнему?»

— «Я теку, река, не по-старому,

35 Я теку, река, да не по-прежнему:

Как за мной-то стоят да за Днепрой-рекой

Сорок тысяч да злых татаровей.

Они мост мостят да с утра до ночи.

Что в день намостят, то в ночь я вымою».

40 Переехал тут Сухман через Днепру-реку,

Бился-дрался он с татарами до вечера,

Бился-дрался с ними до полу́ночи

И побил-то он да всех татаровей.

Три тата́рченка в лес попрятались,

45 В Одихмантьевича да стрелки спу́стили,

И попали ему стрелочки в белу грудь, во бока.

Тут Сухмантьюшка он стрелки выдернул,

Листом маковым раны да призатыкивал,

И поехал Сухмантьюшка в стольный Киев-град

50 И без лебеди едет да он без белоей.

Говорит тут да верно князь Владимир стольно-киевский:

«Уж ты хвастался, Сухман, да привезть лебедь белую,

Не привез ты, Сухман, да белой лебеди,

Посажу я тебя да в тюрьму да затюремную».

55 Говорит тут Сухман да Одихмантьевич:

«Не привез я, Сухман, да лебедь белую,

Повстречалися мне за Днепрой-рекой

Сорок тысяч злых верно да тата́ровей,

Они мост мостили с утра да ведь до́ ночи,

60 И побил я всех их да до единого».

А на это князь Владимир не поверил же,

Посадили Сухмана да в темну камеру.

Тут Сухман листьё да верно выдернул

Из своих-то боков да из кровавых ран,

65 Говорил тут Сухман да таковы слова:

«Потеки, река, да от моей крови́,

От моей ли крови да от горючие,

От горючие крови да от напрасные.

А Сухман-река да будь Днепре-реке,

70 Будь Днепре-реке да ты родна сестра».

81

КАК ДОБРЫНЯ ЖЕНИЛСЯ

Что во стольном городе во Киеве

Еще жил молодой боец Добрынюшка,

Свет Добрынюшка Никитич млад

Со своею родимою со матушкой

5 Да со Анною верно Александровной.

Было в пору-времечко во летнее,

Что во летнее времечко да во жаркое,

Как задумал удалый добрый молодец

Погулять-то в чистом поле да потешиться.

10 Как седлает он да коня доброго,

Надевает он доспехи да богатырские,

И поехал он гулять да в чисто полюшко.

Выезжаючи Добрыня во чисто́ полё

Он увидел да и́скопыть великую.

15 Он поехал по следу да богатырскому

На своем ли Добрыня на добро́м коне.

Видит — едет богатырь да по чисту́ полю́,

На нем платье на бога́тыре да женское.

Тут Добрынюшка выхватывал свою палицу,

20 Свою палицу буё́ву — шестьдесят пудов

И разъехался — ударил богатыря сзади палицей.

Не дрогну́л богатырь да не ове́рнулся.

Говорит себе Добрынюшка Никитич же:

«Видно, сила у Добрыни да всё по-старому,

25 Только смелость у Добрыни да не по-старому».

Как разъехался Добрынюшка во второй раз,

И ударил он бога́тыря по го́ловы.

Не ове́рнулся богатырь, не сворохнулся.

Тут разъехался Добрыня ко сыру дубу́,

30 Он ударил его палицей буё́вою.

Сырой дуб тут на ла́стенья рассыпался.

Говорит себе Добрынюшка Никитич млад:

«Видно, сила у Добрыни всё по-старому,

Только смелость у Добрыни да не по-старому».

35 Наезжает он Добрыня да во третий раз

И ударил своей палицей богатыря великого.

Тут бога́тырь ове́рнулся к Добрыне же,

Он берет тут Добрыню за честны́ кудри́,

Он кладет Добрыню в мешок кожаный.

40 Еще едет бога́тырь на добро́м коне,

Говорит он сам с собою таковы слова:

«Коли молод в мешке — будет брат родной,

Коли старой в мешке — да голову́ сниму,

Коли ровня мне, так я заму́ж пойду».

(Ишь, не разглядела, кого хватат!)

45 Вынимает из мешка удала добра молодца:

«Еще как тебя звать, да добрый молодец,

Как зовут тебя да всё по имени,

Величают тебя да по отечеству?»

«Я Добрыня есть да стольно-киевский,

50 По отечеству да всё Никитьевич».

— «Ты возьмешь меня замуж, так не сниму го́ловы».

Тут Добрынюшка с ей да обручился же,

Они кольцами да поменялись же,

«Хочешь знать мое имя женское?

55 Я Настасия да дочь Никулична.

Ты бери своё́го коня доброго

И поедем с тобою в стольный Киев-град

Ко твоей ли родимоей ко матушке,

Повенчаемся с тобой да в церкви божией».

60 Приезжают они да в стольный Киев-град,

Зрадова́лася тут да его матушка,

Свет